Не мешайте палачу. Александра Маринина

лицо женщины с яростно сверкающими глазами.

      – Мы хотим сделать все возможное, чтобы подобное не повторилось. Не дай Бог кому-нибудь пережить то, что пережили мы три с лишним года назад. Наша ассоциация существует всего два года, потому что сначала мы ждали, что милиция сделает хоть что-нибудь, чтобы поймать это чудовище. И только спустя год, когда мы поняли, что ничего не дождемся, а маньяк продолжает разгуливать на свободе, мы решили объединиться, чтобы защитить хотя бы чужих детей, потому что нашим детям уже ничто не поможет…

      Она запнулась, глаза ее налились слезами, и камера деликатно перешла на группу, что-то оживленно обсуждающую возле самой трибуны. Сюжет закончился, на экране телевизора снова появились ведущий и приглашенные им чиновники. Настя оторвалась от кроссвордов. Она знала, о каких преступлениях идет речь. Три с лишним года назад в этом регионе было совершено одиннадцать убийств мальчиков в возрасте от семи до девяти лет. Их тела находили без малейших признаков сексуального насилия, но на груди у каждого был вырезан православный крест. Преступления действительно до сих пор не были раскрыты, дело находилось на контроле в министерстве, но поимке жестокого маньяка это мало помогло.

      Внезапно экран потух, Павел выключил телевизор и снова уселся в кресло, зашелестев газетными страницами.

      – Вам не интересно послушать про маньяка? – спросила Настя с досадой.

      – Про маньяка я уже послушал. А теперь они будут говорить про меру ответственности и спихивать ее друг на друга. Это мне не интересно. Но если хотите послушать, я могу включить.

      – Не надо, – сухо ответила она.

      На самом деле ей очень хотелось послушать, но показывать это было нельзя. Про маньяка интересно всем, это понятно и подозрений не вызывает. А вот про власть, руководство борьбой с преступностью и ответственность за организацию работы может быть интересно майору милиции Анастасии Каменской, но должно быть совершенно не интересно глуповатой, но нахальной и удачливой авантюристке. Поэтому она скорчила непроницаемую мину и снова занялась вписыванием слов в клеточки кроссворда. Через некоторое время она обратила внимание, что не слышит шелеста газет. Она повернулась туда, где стояло кресло. Павел сидел неподвижно, с закрытыми глазами. Лицо его было пепельно-серым, на лбу выступила испарина. Сейчас он выглядел старым и очень больным.

      – Что с вами? – испугалась Настя. – Вы плохо себя чувствуете?

      – Я в порядке, – процедил Сауляк, почти не разжимая губ.

      – Точно? Вид у вас совсем больной.

      – Я же сказал, я в порядке. Вы, кажется, хотели развлечься? Пойдемте погуляем по городу.

      Она с нескрываемым изумлением взглянула на Павла и слезла с кровати.

      – Пойдемте. Вы хотите доставить мне удовольствие? Я это ценю.

      – Я просто хочу пройтись, – ответил он, вставая с кресла.

      Глава 4

      Короткову койка досталась в четырехместном