Шестерки умирают первыми. Александра Маринина

Вторая – полоска бумаги с реквизитами банковского счета и датой. Проверка показала, что это счет фирмы «Натали», на который в указанный день была переведена сумма в двести пятьдесят тысяч долларов. Деньги пришли со счета фирмы «Артэкс», которая в прошлом месяце заявила о своей ликвидации. Фокус состоит в том, что «Артэкс» проходит по материалам Платонова как фирма, через которую в нарушение всех правил реализовывались подлежащие списанию приборы с уральского завода. А в фирме «Натали» работает жена Платонова. Когда я попросил Платонова представить мне все материалы по заводу в Уральске, он вышел якобы к себе за документами и исчез. Вот, собственно, и все.

      Мукиенко перевел дыхание и приготовился к разносу.

      – Да нет, Артур, не все, – вздохнул Заточный. – Далеко не все. Ты подозреваешь, что деньги, которые «Артэкс» отстегнул фирме «Натали», – это взятка самому Платонову. Так?

      – Ну, в общем, – замялся полковник, – примерно так.

      – И за что же, по-твоему, ему дали эту взятку?

      – За то, чтобы он замарафетил улики и смазал дело о злоупотреблениях. Недаром же за восемь месяцев дело с мертвой точки не сдвинулось.

      – А ты уверен, что оно не сдвинулось?

      – У меня нет доказательств обратного, – возразил Мукиенко. – Платонов мог бы представить мне все документы, я дал ему такую возможность. А он вместо этого сбежал. Как я должен это понимать?

      – Ну, каждый понимает в меру своей испорченности, – усмехнулся генерал. – Этой истине нас еще в детстве учили. Ты его и в убийстве небось обвинил? Да ладно, не стесняйся, говори. Ведь обвинил?

      – Впрямую – нет. Я только сказал, что через полчаса после того, как его видели вместе с Агаевым, капитана нашли мертвым.

      – А он что?

      – Ничего. За сердце схватился.

      – Понятно. Значит, так, Артур, попали мы с тобой в нехорошую историю. Давай думать, как выбираться будем. Ты, вот лично ты, не как большой начальник, а как человек, ты веришь в то, что Платонов виновен во взяточничестве и убийстве?

      – Нет, товарищ генерал. Не верю, – твердо ответил Мукиенко.

      – И я не верю. Так на хрена ж ты его пугал своими обвинениями?

      Мукиенко стало заметно легче. Он даже сумел улыбнуться, уж очень детским показался ему вопрос генерала.

      – Хотел добиться, чтобы он мне материалы показал. Вы же сами знаете, Иван Алексеевич, ни один порядочный опер свои материалы никому зазря не покажет. Единственный способ в них заглянуть – припугнуть как следует.

      – И зачем тебе занадобилось в них смотреть, в материалы эти? Чего ты там увидеть хотел?

      – Я, товарищ генерал, хотел убедиться, что Платонов действительно работал по уральскому заводу, а не валял восемь месяцев дурака.

      – Зачем, Артур? – с тоской спросил Заточный. – Зачем тебе в этом убеждаться? Откуда у тебя сомнения-то появились? Какой-то малахольный Сыпко написал кляузу, и ты уже готов поставить под сомнение честность своего подчиненного? Артур, дорогой, нельзя так, пойми.