Опасная приманка. Николай Степанов

мужиков, обойдя нас сзади, только теперь решили прибегнуть к оружию. Снова под прицел, как мне показалось, попал Володька. Желание сдаваться мгновенно улетучилось…

      Я как-то сразу забыл, что по жизни миролюбив и неконфликтен, – два выстрела практически слились в один. Хорошо, что сзади находился ствол дерева, иначе бы меня опрокинуло на спину.

      – Не подскажешь, где так стрелять учат? И что у тебя за патроны?

      Вы бы видели взгляды моих спутников! Мне кажется, превратись я на их глазах в обнаженную красавицу, удивления было бы меньше.

      – А чего такого? Два заряда – две цели. Ну попал случайно, с кем не бывает?

      – Да их же… это… с полсотни было. И все рухнули, – пробормотал бледный Володька.

      – А я видел только двоих, – честно сознался я.

      Парни переглянулись.

      – Все ясно. Надо уходить, – произнес Сашка. – Похоже, эти гады продолжают нам мозги пудрить.

      Он вытащил из опустевшего мешка две дымовые шашки и бросил на поляну.

      Мы снова побежали. Не знаю, сколько времени длился второй марш-бросок, но команда на привал прозвучала, наверное, за секунду до того, как я бы и сам свалился.

      – Семен, а теперь расскажи, что случилось со мной и Ильей? – навис надо мной сибиряк.

      – А… э…

      Как же мне захотелось послать этого практически не запыхавшегося мужика, но сил не было: ручьем тек пот, легкие разрывались от перенапряжения, а в горле пересохло, будто в нем промчался суховей. И тут весьма кстати бывший зомби с расспросами.

      – Ладно, подойду через пять минут. – Он махнул рукой.

      Грунев и Бобрин если и выглядели лучше меня, то ненамного. Илья сидел, опершись о ствол дерева, а Володька валялся рядом со мной, раскинув руки в стороны.

      Иноземцев достал телефон и отошел в сторонку.

      – Радуйтесь, славяне. Степаныч скоро подъедет, – сообщил он через минуту.

      – Ура! – прохрипел я.

      – Нам осталось пробежать до проселочной дороги всего три-четыре километра.

      – Лучше убейте меня здесь. – Я почти не шутил.

      – Нельзя, Семен. Нам ребята в черных очках твою смерть не простят. Так что поднимайся. – Сашка протянул мне руку.

      – Откуда ты знаешь, где нас будет ждать Степаныч? Где мы вообще находимся?! – Вставать не было ни желания, ни сил, и я малодушно искал любые причины, лишь бы от меня отстали.

      – Ты про джи-пи-эс слышал?

      – Который на машины ставят?

      – И на телефоны тоже. Вставай, вставай. Бежать не будем, а по пути ты должен рассказать, как мы чуть Володьку не пристрелили.

      С дыханием наконец удалось справиться, и я выложил Сашке все, что он хотел услышать.

      – Когда я уже собрался дать деру, Бобрин сказал, что друзей бросать нельзя, так что мне пришлось взять ружье и поинтересоваться, насколько друг Иноземцев горит желанием пристрелить друга Зайцева. Так что тебе повезло, что твои зрачки к этому времени успели вернуться в норму.

      – Но почему гипноз подействовал только на нас с Ильей?

      – Хороший