Прикладная некромантия. Карина Пьянкова

эти курицы вообще понимают в магии? – возмутился Анджей, украдкой вздыхая. – Некромантия – наука будущего.

      – И после таких заявлений вы еще спрашиваете, почему я оказался на нашем факультете, – ухмыльнулся я.

      – Ну ты – совсем другое дело. Ты ж у нас венценосная особа, тебе по статусу не положено.

      Я выразительно фыркнул:

      – Ребята, в наших краях принцев куда больше, чем это необходимо, так что обращать внимание на каждого – накладно. Издержки долгой жизни. Я не наследник трона, так что имею право делать все, что хочу.

      Да, я всего лишь сын наследника, то есть второй в очереди на уютное кресло с высокой спинкой. Ни дед, ни отец уходить за Последние Врата – тьфу-тьфу – вроде бы пока не собираются, так что трон – это нечто из области ну совсем нереального да и ненужного. Какой трон? Мне диплом хотя бы получить.

      – Вот именно! – воскликнул Рем. – Ты принц, ты мог бы иметь все, что только пожелаешь! Это же просто мечта! Но вместо этого ты возишься с трупами! Это же уму непостижимо!

      – Может, у меня были совсем другие мечты, – пожал плечами я.

      Например, я хотел, чтобы мама развелась наконец с этим заносчивым снобом, который поучаствовал в моем появлении на свет. И чтобы заодно этот сноб утратил возможность влиять на мою жизнь.

      Да и смешные у друзей представления о счастливой жизни. Как будто торчать всю жизнь в Рассветном лесу под неусыпным присмотром родственников – это великое благо. Жизнь принца – это этикет, этикет и еще раз этикет. Кроме того, сюда следует добавить перспективу династического брака неизвестно с кем, творимые по расписанию подвиги (принц обязан поддерживать авторитет династии и свой собственный) и обязанность поддерживать репутацию непорочного и добропорядочного молодого эльфа. Принц обязан быть образцом мужества и благородства для всех и каждого… Некромант же имеет право совершать поступки, руководствуясь сугубо личными соображениями, а это огромное преимущество. Поэтому я и выбрал незавидную стезю мага смерти, наплевав на засахаренно-радужные перспективы жизни очередного отпрыска королевской семьи. Перспективы некроманта были мрачными и не слишком хорошо пахли, но воодушевляли свободой выбора. Да, именно так.

      – Студиозусы!

      Перед нами неожиданно возник молодой маг – замдекана по воспитательной работе, которого за глаза называли не иначе как Злобным Сусликом. Его подлинное имя не вспомнил бы, мне кажется, и сам декан. Однажды кто-то из студентов на выпускном вечере – напоследок, так сказать – обласкал этим прозвищем наставника, и с тех пор оно прилипло намертво. Суслика не любили, как не любят кликуш, и в своей непопулярности замдекана далеко обогнал начальника. Он редко появлялся с хорошими вестями, а вот гадкие сообщал с завидной регулярностью.

      Мы замерли и старательно изобразили энтузиазм, который должен, по идее, появляться на хмурых физиономиях при встрече студентов с представителями деканата.

      – Кто из вас минувшей ночью проводил ритуал экзорцизма на кладбище в селе Коровки? – грозно вопросил Суслик.

      – Что?! –