Моя не понимать. Константин Костинов

варианты?

      Жить где-то надо, кушать что-то надо. Кто знает, сколько ему еще здесь магов искать, которые смогут его домой отправить. Нужна работа.

      Нет, можно, конечно, начать грабить людей на улице. Вот только придется мочить всех, в том числе и лишних свидетелей, так как внешность у яггая запоминающаяся. Этак город скоро обезлюдеет…

      Можно просить милостыню. Можно. Но нельзя.

      Дело даже не в том, что такому бугаю никто не подаст. Папа всегда говорил: «Никогда не проси деньги. Никогда. Заработай, продай что-нибудь, укради, в конце концов. Только не проси».

      Надо работать.

      Идти на производство? Нет. Здесь, по всей видимости, средневековые гильдии, попасть в которые постороннему труднее, чем вступить в секту. А если и возьмут – будешь учеником лет пять без права выхода в город. Нет, не пойдет.

      Открывать что-то свое? И со знанием местных реалий сложно. А уж без этого…

      Остается роль слуги.

      Быть мальчиком на побегушках и снимать хозяину сапоги? Да. Ничего другого не светит.

      Вот только какой сумасшедший возьмет в слуги огромного волосатого яггая?

      В Столице Димка знал только одного сумасшедшего.

      Глава 14

      Не факт, что господин Шарль с неразборчивой фамилией, он же Длинный, захочет взять Димку в слуги. Но с другой стороны, не попробуешь – не узнаешь.

      Длинная извилистая улочка сделала плавный поворот и влилась в улицу пошире. Димка уже собирался взвыть, как увидел, услышал, почуял…

      Рынок был уже рядом.

      Сложно сказать, насколько он велик, но, уж во всяком случае, не мал.

      Димка вошел в арочный проем распахнутых ворот и остановился.

      При слове «рынок» он представил нечто вроде современных рынков: сборно-разборные палатки, лотки с различным барахлом, узкие проходы, толпы кавказцев, китайцев, вьетнамцев, неумолчная музыка у ларьков с дисками…

      Здешний рынок выглядел как маленькая модель города. Небольшие магазинчики с открытыми ставнями, широкие проходы, запруженные народом, в основном женщинами различных рас, крики продавцов, расхваливающих товар. И запах… Не неприятный. Сильный. Очень сильный.

      Димка оглушительно чихнул. Еще раз.

      Некогда восхищаться. Где здесь лотки с битой птицей?

      Димка огляделся. Поблизости птицы не было. Судя по всему, здесь торговали кожаными, а еще точнее, шорными изделиями: хомутами, седлами, вожжами, уздечками и незнакомыми Димке ременными плетениями.

      Не то.

      Оглядевшись, Димка выделил из толпы грустного эльфа в городской одежде, толкающего тележку, выше головы нагруженную копченой рыбой неизвестного землянину вида. Огромные рыбины лежали, прямо как дрова в поленнице.

      – Привет!

      – Привет, – буркнул, не останавливаясь, эльф.

      – Моя искать птица. Где?

      – Живая, битая, щипанная, потрошенная?

      – Хырр…

      Черт! «Битая» не произносится.

      – Птица бить.

      – Битая? – шевельнул ушами эльф.

      – Да.

      – Во-он там. – Собеседник указал чуть ли не на другой конец рынка,