Сердце феникса. Возрождение из пепла. Елена Белова

ощущение немыслимо огромной силы пропало… Все…

      Лина обессиленно, как-то с дрожью выдохнула, повернулась… и буквально натолкнулась на взгляд подопечного. Он смотрел на нее в упор. Молча. И так пристально, что она первый раз отвела глаза.

      Маска безразличия слетела с лица Алексея, и от невероятной смеси удивления, недоверия и надежды на его лице Лине вдруг захотелось исчезнуть. Или – вот же глупость! – обнять его и пообещать, что все будет хорошо.

      Она молча шагнула к нему, схватила за руку, и в следующую минуту у их ног с шумом разбилась о скалы морская волна.

      Здесь их не увидят и не услышат – прибой перекрывает все звуки. А шпионы летают только в жилых районах. Пока. Можно говорить без помех.

      Лина выпустила ладонь Алексея:

      – Ну что, похоже, пришло время поговорить в открытую?

      – Хотелось бы, – выдохнул подопечный. Он уже справился с собой, снова «закрылся», по лицу ничего не поймешь. Только голос слишком напряженный. Смотреть ему в лицо было почему-то неуютно, и девушка перевела взгляд на бурное кружево пены у скал.

      – Ну я думаю, ты уже понял, что я скрыла от Вадима твое истинное состояние. И понял почему.

      – Нет, – качнул головой подопечный. – Почему?

      Привычная осторожность взяла верх, и Лина постаралась как-то дозировать информацию:

      – Мне не очень нравится то, что творится.

      Юноша засунул руки в карманы:

      – И?

      – И я стараюсь помочь кому могу.

      Ответ даже для ее слуха прозвучал дико. А уж для Алексея… Подопечный закатил глаза и недоверчиво усмехнулся:

      – Я должен поверить в сказочку про доброго феникса? А что будет, если я скажу «нет»?

      – О чем ты?

      – Тебе ведь что-то нужно от меня, так?

      Он был прав, и Лина невольно смутилась. Всего на миг, но Алексей понял, что угадал. И скривил губы в горькой улыбке:

      – Ясно. Так что будет, если я скажу «нет»? Снова будешь меня ломать, пока не добьешься своего? Так чем ты тогда лучше него?!

      В чем-то он был прав. Лине хотелось огрызнуться, крикнуть, что она его не ломала, но как-то сами собой припомнились девчонки, ее собственный нож у горла малышки, отчаянная мольба в голосе Алексея: «Пожалуйста, не надо…», обреченная покорность, с которой он протянул руки к наручникам. Было. Она не хотела, но…

      И Лина устало опустилась на песок, не зная, что еще сказать, кроме:

      – Прости.

      – Что?! – Алексей изумленно замер – не послышалось ли это ему.

      – Прости, – повторила Лина. – Я не могла сказать раньше. Черт, и сейчас еще рано! Моя связь с Сопротивлением потеряна, я не знаю, как долго еще ждать. Ничего не знаю.

      Над головой с криком пронеслась крупная белая чайка, с клекотом нырнула в волну. И это как-то сняло повисшее между ними напряжение.

      – Прости, я не хотела тебя ломать. Веришь? Я должна была знать, убедиться, что ты не выдашь ни себя, ни меня.

      После минутной паузы Алексей вдруг шагнул к ней, и песок тихо прошуршал под весом его тела.

      – Ты