Сердце феникса. Возрождение из пепла. Елена Белова

ничего и не было.

      Но Лина не забыла.

      Лежа без сна и слушая ровное дыхание подопечного, она попыталась понять, что произошло. Море напомнило Алексею о прошлом? Или его отстраненность нарушена сменой обстановки? Или он просто начинает приходить в себя после пережитого?

      И если так, то хорошо это или плохо?

      Глава 4

      Возвращение

      Если ты феникс-убийца, то сон твой короткий и непрочный, а пробуждение – быстрое. Лина проснулась мгновенно, но с места не двинулась, пытаясь понять, что ее разбудило.

      Чей-то стон, короткий, тихий, но болезненный до жути, заставил ее распахнуть глаза, одновременно до предела суживая зрачки, и буквально взлететь с низкого диванчика.

      Подопечный!

      Глаза девушки обежали комнату, но незваных гостей не было. Выдохнув, она убрала кинжал и подошла к постели.

      Подопечный лежал на спине, и в рассеянном свете ночника было видно его искаженное болью, запрокинутое лицо с закрытыми глазами. Он тяжело дышал, каждый мускул на голых руках и груди был напряжен, словно в попытке вырваться.

      – Не надо… – В первый раз за два с лишним месяца услышала Лина его голос. – Ну не надо, Дим, пожалуйста!

      Лина молча смотрела на него. Ночной кошмар… О таком она слышала: подавленные воспоминания могут возвращаться во сне. Но это значит, что воспоминания есть! Может быть, Алексея действительно можно вернуть. Только… что он видит?

      – Не убивай, не убивай их, не надо, Вадим, – умолял юноша, не открывая глаз. – Я сделаю все, что ты хочешь! Нет! Не надо! Нет! Не-э-эт!

      Стон был таким мучительным, что Лина не выдержала. Конечно, она не нянька, но…

      Схватив юношу за плечи, она резко встряхнула его, выводя из объятий жуткого сна, и несильно хлопнула по щеке.

      Зеленые глаза распахнулись, до краев переполненные болью и ужасом.

      Одним взглядом он охватил комнату, Лину, и что-то в глубине глаз погасло. Потом он резко, рывком перевернулся на постели, уткнувшись лицом в сгиб локтя. И больше не двигался.

      Лина листала страницу за страницей, борясь с совершенно неуместным для охранницы чувством жалости. Ей давно не семь лет, а он не котенок и не птенец, которых она притаскивала домой в том несмышленом возрасте. Глупо, Лина, глупо и неразумно! Лина невидящим взглядом уставилась на фото какого-то демона на странице журнала.

      Только теперь она поняла, почему в его присутствии невольно испытывала какой-то неясный дискомфорт, порой переходящий в глухое раздражение. Еще тогда, в первый раз. И снова явилась непрошеная картинка из памяти: белый от гнева юнец, сжимая кулаки, рвется из цепей и бросает в лицо новоявленному Хозяину мира слова, которые не решались говорить даже самоубийцы-камикадзе… А она отворачивается, потому что знает… догадывается, что сейчас произойдет.

      Вот это что было.

      Он разбудил в ней жалость. Сочувствие. Смешно, она думала, что мать успешно отучила ее от человеческих слабостей. Сочувствие у феникса? Бред.

      Когда минутная стрелка на часах описала полный круг, а с постели