Сто осколков счастья. Елена Колядина

куда с Пиявкой идешь? Паспорт отберут, отправят на трассу, беги, дуреха заезжая!

      У Вари застучало в висках. Она почему-то сразу поняла корявую, как после тяжелой болезни, речь и, самое главное, смысл сказанного: нищенка сообщила ей про Павла!

      «Пиявка?! Трасса?!» – Слова падали комьями грязи.

      Варя с ужасом посмотрела на мужчину у сигаретного ларька: теперь это был другой человек! Приветливое, располагающее лицо стало жестоким, грязным.

      Девушка схватила чемодан и, подламывая каблуки, помчалась по подземному переходу: назад, наверх, быстрее!

      Кого-то толкнула, сшибла ящик с яблоками, попала ногой в лужу.

      – Смотреть надо! – крикнул вслед базарный женский голос.

      Варя мчалась, не разбирая дороги. Сбавила шаг только у входа на Ярославский вокзал. Влетела под спасительную крышу, с трудом нашла свободное кресло, скинула с плеч сумку и рюкзак: все, до приезда Оксаны – ни шагу с вокзала! Ночевать – в зале ожидания, а потом – упасть в ноги, чтоб пустила пожить, пока не заработает Варвара недостающие сорок тысяч.

      Целый час Варя вздрагивала при виде мужчин в камуфляжке, все казалось: Павел вернется и… Что – и? Она не знала. Только когда по залу ожидания прошел милицейский патруль, успокоилась: вряд ли бандит станет тащить ее силой, вокруг столько свидетелей!

      Вскоре девушка задремала в неловкой позе, уронив голову на грудь. Но быстро проснулась от чужого взгляда: перед ней стоял оборванец неопределенного возраста с грязными пакетами.

      Бродяга ухмыльнулся и хвастливо прошамкал:

      – Четвертый год в Москве бомжую.

      Варя отвернулась, сделала вид, что глядит на голубую спортивную сумку на соседнем сиденье.

      Нищий наклонился и неожиданно четко и внятно сказал:

      – В Москве главное правило: не грузиться чужими проблемами, потому что у каждого полно своих.

      После этих разумных слов бомж пошел прочь.

      И вдруг – сумка на соседнем сиденье зашевелилась: рядом с Варей опускался и поднимался бугорок, словно изнутри кто-то толкался.

      Только тогда Варя разглядела: это не баул, а переносная матерчатая колыбелька для грудного ребенка!

      Она с любопытством заглянула под козырек: голубоглазый малыш обиженно изогнул подковкой крошечный ротик, надул пузырь из слюнки, наморщил носик и запищал.

      Варя вопросительно поглядела на девушку по другую сторону колыбельки, но та передернула плечами, давая понять, что она тут ни при чем, и уткнулась в книгу.

      Малыш покряхтел, пискнул.

      – Девушка, извините, вы не знаете, чей это ребенок? – спросила Варя.

      – Не представляю! Я пришла, он уже тут лежал.

      – А давно вы здесь сидите?

      – Почти два часа.

      – И никто не подходил?

      – Нет. Я думала, это сумка с вещами.

      Ребенок заливался все громче, сучил ножками, бугром вздымал крышку колыбели.

      – Может, родители в очереди в кассах стоят?

      – Понятия не имею, – ответила соседка,