Мой отец генерал (сборник). Наталия Слюсарева

очутился под нашим звеном, в зоне наивыгоднейшего обстрела из люковых пулеметов, и в итоге был сбит стрелками. Потеряв пятый самолет, истребители противника сразу прекратили преследование, развернулись и отошли в сторону. У нас потерь не было, только стрелок-радист получил ранение в ногу, и то продолжал стрелять. Впоследствии на каждом из наших самолетов мы насчитали от двадцати до семидесяти пулеметных пробоин, но все дошли благополучно и сели на свой аэродром.

      Бывали и у нас черные дни. В одном из боев японцам удалось сбить группу из пяти наших «катюш». Из пятнадцати членов экипажа на парашютах спаслось только пять человек. Летчика В. Бондаренко подбили последним. Когда его самолет загорелся, он продолжал тянуть на свою территорию до последней возможности и покинул самолет на низкой высоте, когда на нем уже горел комбинезон. Обожженный, он приводнился на озеро, кишевшее змеями. Разбивая их клубки, Бондаренко поплыл к берегу. Китайские солдаты, стоявшие в обороне переднего края, не разобравшись, чей летчик, начали его обстреливать. Каким-то чудом он доплыл до берега. Когда узнали, что он – русский, то несли его на руках трое суток до ближайшего госпиталя. Только через восемь месяцев он выздоровел и снова начал летать, но в последующих боях погиб.

      К середине 1938 года в Китае наши бомбардировщики летали на высотах от 2000 до 4000 м. Однако с появлением у японцев нового истребителя И-97 нам пришлось поднять высоту бомбометания до 9000 м. Китайские ВВС не имели кислородных станций, поэтому кислород мы вынуждены были закупать в частных мастерских. По качеству кислород был сомнительный, с большим количеством разных примесей, из-за чего члены экипажей порой теряли сознание.

      8 августа 1938 года группа в составе пяти СБ получила задание провести бомбометание по кораблям, сосредоточенным на реке Янцзы. При подходе к цели штурман одного из бомбардировщиков почувствовал, что его начало клонить в сон. Несмотря на плохое состояние, штурман успел прицельно сбросить бомбы, закрыть люки и дать пилоту обратный курс на аэродром, после чего потерял сознание. Радист тоже отключился. Командир экипажа, опасаясь нападения истребителей противника, патрулировавших на высоте 6000 м, стал уходить с набором высоты до 9400 м. Пройдя больше часа по заданному курсу и не имея связи со штурманом и стрелком-радистом, летчик решил снижаться. На высоте 5000 м штурман стал постепенно приходить в сознание. Стрелок-радист очнулся только после посадки самолета. Уронив перчатку и будучи продолжительное время без сознания на большой высоте, он отморозил руку. При проверке кислородных баллонов выяснилось, что у стрелка-радиста подача кислорода прекратилась из-за замерзания трубопровода.

      В другой раз, во время выполнения боевого задания, при переходе на кислород, стрелок-радист сразу же потерял сознание. Полет продолжался около трех часов, и все это время он находился в бессознательном состоянии. После посадки стрелка-радиста вытащили из кабины. Лицо его посинело, в руках был зажат шланг кислородного