Крепкие мужчины. Элизабет Гилберт

тебя вдохновляю.

      – Но только не на то, чтобы стать рыбачкой.

      – Я бы на себя руки наложил, если бы ты стала рыбачкой, Рут. Каждый божий день накладывал бы на себя руки.

      – А если я хочу стать рыбачкой? Если я хочу стать моряком? Если я хочу поступить на службу в береговую охрану? Или, может быть, я хочу совершить кругосветное путешествие?

      – Не хочешь ты ни в какое кругосветное путешествие.

      Рут вовсе не хотела отправиться в плавание вокруг света.

      Она просто болтала. Они с Сенатором часами вели разговоры о такой ерунде. День за днем. Ни она, ни Сенатор большого значения этой болтовне не придавали. Сенатор Саймон погладил по голове свою собаку и сказал:

      – Вот и Куки говорит: «Ну какой из Рут мореплаватель? Рут не хочет быть мореплавателем» Ты ведь так сказала, Куки? Верно, Куки?

      – Куки, не вмешивайся, – сказала Рут.

      Примерно неделю спустя Сенатор снова заговорил на эту тему, когда они с Рут сидели на камнях и наблюдали за Вебстером. Сенатор и Рут всегда разговаривали так, словно ходили по одному кругу. На самом деле, это был один и тот же разговор, и вели они его с тех самых пор, когда Рут было около десяти лет. Они ходили и ходили по кругу, словно девочки-школьницы на переменке.

      – Зачем тебе эта работа на омаровой лодке, ради всего святого, скажи? – спросил Сенатор Саймон. – Не застрянешь же ты на этом острове на всю жизнь, как Поммерои. Они глупые бедолаги. Ловить омаров – это все, чем они могут заняться.

      Рут уже успела забыть, что говорила о том, будто собирается устроиться помощницей на омаровую лодку, но сразу стала защищаться:

      – Женщина с этой работой справится не хуже мужчины.

      – А я не говорю, что женщина не справится. Я говорю, что никому этой работой заниматься не стоит. Жуткая работа. Работа для идиотов. Если каждый решит стать добытчиком омаров, скоро вообще омаров не останется.

      – Тут омаров для всех хватит.

      – Ну уж нет, Рути. Ради всего святого, кто это тебе сказал?

      – Папа.

      – Ну, ему омаров хватит.

      – Как это понимать?

      – Да так, что он у нас Жадюга номер два. Он своего не упустит.

      – Не обзывайте так моего папу. Он терпеть не может это прозвище.

      Сенатор потрепал загривок Куки:

      – Твой папочка – Жадюга номер два. А мой братец – Жадюга номер один. Все это знают. Даже Куки знает.

      Рут перевела взгляд на Вебстера, бродящего по илу. Она ничего не ответила. Через несколько минут Сенатор Саймон сказал:

      – Знаешь, на омаровых лодках даже спасательных шлюпок нет. Это для тебя небезопасно.

      – Зачем же на омаровых лодках спасательные шлюпки? Омаровая лодка сама не намного больше шлюпки.

      – Правда, и спасательная шлюпка человека не спасет…

      – Вот уж нет. Конечно, спасательная шлюпка спасет человека. Спасательные шлюпки то и дело спасают людей, – уверенно заявила Рут.

      – Даже если у тебя есть спасательная шлюпка, надо, чтобы тебя спасли как можно скорее. Если твою