Затерянные в смерти (сборник). Патриция Гэфни

Или он мог оглушить ее парализатором. Положить на низкой мощности. Это дает ему время сообразить, что дальше делать. Он должен удалить из туалета труп, но к этому он готовился заранее. Выстелил тележку или корзину, наверняка запасся мешком для тела. Все погрузил вместе с униформой, она же вся в крови, тут без вариантов.

      – А потом, когда Гроган пришла в себя, пустил в ход блокатор памяти.

      Ева встретила выражение «блокатор памяти» скептически поднятой бровью.

      – Пока Кароли в отключке, он ей внушает, что она должна ему помочь. Он выходит первым.

      – Загипнотизировал людей в этом секторе палубы. Он мог это сделать по дороге. Уж не знаю, куда он при этом направлялся, но он опять пустил в ход эту штуку. Потрясная игрушка.

      – Это не игрушка, эта штука смертельна. Если она работает, если достигает своей цели, значит, она лишает тебя воли. Ты уже не ты, ты никто. – Для Евы потеря личности была страшнее смерти. – Ты всего лишь робот, пока эффект не испарится. – Она еще раз осмотрела нож. – Палки, камни, ножи, ружья, пулеметы, бластеры, бомбы. Кто-то вечно ищет еще что-нибудь помощнее. Вот это, – она опять взвесила в руке пластиковый мешок с ножом, – может отнять у тебя жизнь. А та, другая штука отнимает у тебя разум. Лично я предпочитаю расстаться с жизнью.

      Она посмотрела на часы. Двадцать четыре часа, отпущенные ею Рорку, уже сократились до двадцати, и время текло. Как бы то ни было, она не может себе позволить дать ему хоть на минуту больше.

      Маленькая кондитерская с залитыми солнцем столиками на двоих и рядами лоснящихся глазурью, словно лакированных булочек и пирожных в витрине могла бы показаться странным местом для встречи с торговцем оружием, но Рорк прекрасно знал, как Джулиан Шамейн любит сладости.

      Он также знал, что кондитерская, которой управляла племянница Шамейна, дважды в день проверяется на прослушивающие устройства, а стены и окна защищены от электронных глаз и ушей.

      То, что здесь говорилось, здесь и оставалось.

      Шамейн, крупный мужчина, чье широкое лицо и обширное брюхо наглядно свидетельствовали о слабости, питаемой им к кулинарному искусству племянницы, тепло пожал руку Рорку и жестом пригласил его занять место по другую сторону стола.

      – Давненько не виделись, – заметил Шамейн с легким французским акцентом. – Вот уже годика четыре или пять.

      – Верно. Ты прекрасно выглядишь.

      Шамейн расхохотался глубоким басовитым смехом и похлопал себя по заходившему ходуном животу.

      – Прекрасно кормлен, это точно. А вот моя внучатая племянница Марианна. – Шамейн улыбнулся молодой женщине, пока она расставляла на столе чашки кофе и блюдо с крошечными пирожными. – Это мой старый друг.

      – Рада с вами познакомиться. Только два, дядя Джулиан. – Она погрозила Шамейну пальчиком. – Мама так сказала. Приятного аппетита, – добавила она, обращаясь к Рорку, и ушла.

      – Попробуй эклер, – посоветовал Шамейн Рорку. – Изысканная простота. Ну что, ты счастлив в браке?

      – Очень. А