Театр смерти. Нора Робертс

дрожала всем телом.

      – Спасибо вам. Большое спасибо, – пролепетала она, когда Мира помогала ей надеть длинный белый халат. – Я не знаю, долго ли еще я смогла бы выдержать… Могу я снять грим? – Она положила руки на горло, словно что-то мешало ей дышать. – Мне хочется снова стать собой!

      – Не возражаю. – Ева устроилась на одном из стульев. – Что ж, приступим. Наш разговор будет записываться на пленку. Вы меня понимаете?

      – Я вообще ничего не понимаю. – С тяжелым вздохом Айрин опустилась на мягкую банкетку, стоявшую у гримировального стола. – У меня в голове какой-то сумбур. Такое впечатление, будто мне снится страшный сон, очень хочется проснуться, но не получается.

      – Это вполне нормальная реакция человеческой психики, – заверила ее Мира. – В таких ситуациях очень полезно поговорить о событии, которое послужило причиной шока. Нужно обсудить все до мельчайших деталей и таким образом выпустить свой рассудок из замкнутого круга, в котором он оказался.

      – Да, наверное, вы правы. – Актриса посмотрела в зеркало на отражение Евы. – Вы должны задать мне какие-то вопросы, и наша беседа будет записываться? Я поняла. Начинайте.

      – Включай диктофон, Пибоди. Лейтенант Ева Даллас беседует с Айрин Мэнсфилд в гримерной комнате ведущей актрисы театра «Новый Глобус». Присутствуют также офицер Делия Пибоди и доктор Шарлотта Мира.

      Актриса начала снимать грим, а Ева, соблюдая правила ведения допроса, спросила:

      – Вы понимаете свои права и обязанности, мисс Мэнсфилд?

      – Да-да… Господи, какой кошмар! – Она закрыла глаза и помотала головой, пытаясь сосредоточиться. – Скажите мне, Ричард мертв? Он действительно умер?

      – Да.

      – Я убила его. Я его зарезала! – Плечи Айрин передернуло дрожью. Она открыла глаза, и их с Евой взгляды встретились в зеркале. – Мы репетировали эту сцену не меньше десятка раз – в мельчайших деталях, чтобы все выглядело убедительно. И вот… все действительно получилось… взаправду. Но что произошло? Почему лезвие не убралось? – В глазах Айрин блеснул гнев. – Как это могло случиться?!

      – Вот и давайте попробуем разобраться. Пройдемся по всей сцене. Итак, вы – Кристина. Вы защищали его, вы лгали ради него. Ради него вы уничтожили саму себя. И вот после всего этого он выбрасывает вас на помойку и фланирует перед вами с другой, более молодой женщиной.

      – Я любила его, я была им одержима. Он был для меня всем сразу – любовником, мужем, ребенком… – Она передернула плечами. – Кристина знала, что представляет собой Леонард Воул, знала, что он сделал. Но все это для нее ничего не значило. Любовь ее была такой всепоглощающей, что ради этого человека она была готова погибнуть.

      Айрин, казалось, немного успокоилась. Выбросив использованные салфетки в мусорное ведро, она повернулась к Еве. Глаза у нее покраснели, лицо было белым как мрамор, и, даже несмотря на это, оно сияло неземной красотой.

      – В эти минуты Кристину понимает каждая женщина, сидящая в зале, – продолжала Айрин. – Если какой-то из них не посчастливилось