Театр смерти. Нора Робертс

стал следить за ним через плечо Евы.

      – Нет, подожди. Не надо давить на все кнопки подряд, да еще с таким бешенством. Не торопись.

      Он нажал на ее пальцы, послав серебристый шарик в ворота, которые обозначали «стрельбу из автомата». Машина тут же сымитировала пальбу, разразившись громкими очередями.

      – Я хочу туда, к золотой решетке! – Ева была азартным игроком, знала за собой это и всегда старалась избегать подобных развлечений.

      – Все в свое время, все в свое время… – Рорк прижался губами к шее жены. – Ну вот, ты уничтожила полицейскую машину и заработала пять тысяч очков.

      – Но я хочу золото.

      – Как я тебя понимаю! Что ж, давай попробуем. Чувствуешь мои руки?

      Рорк стоял, крепко прижавшись бедрами к упругим ягодицам Евы.

      – Это не руки, – откликнулась она.

      На его губах появилась широкая улыбка.

      – Верно. Вот они. – И он положил ладони на груди жены, почувствовав, как под тонкой хлопковой тканью ее сердце пустилось вскачь. – Предлагаю тебе сдаться на милость победителя. Это будет почетная капитуляция.

      – Черта с два!

      Рорк поймал зубами мочку ее уха и слегка прикусил. Пальцы Евы вздрогнули и непроизвольно нажали на кнопки. Машина взорвалась бравурными звуками.

      – Что это? Что… – Ева чуть не подскочила от удивления.

      – Ты выиграла золото! Призовые очки и дополнительный шарик. – Рорк расстегнул верхнюю пуговицу на ее штанах. – Молодец!

      – Спасибо.

      Ева слышала, как звенят колокольчики – и в автомате, и в ее голове. Она позволила Рорку развернуть ее так, что они оказались лицом к лицу.

      – Но ведь игра еще не окончена…

      – Далеко не окончена! – Его губы, горячие и жадные, прильнули к ее губам, ладони, которые уже находились под майкой, накрыли груди Евы. – Я хочу тебя… Я всегда тебя хочу!

      Задыхаясь от желания, Ева дрожащими руками стала расстегивать пуговицы на его рубашке.

      – Ты должен был проиграть хотя бы несколько вещей. На тебе надето слишком много всего.

      – Я это учту.

      Желание овладело ими обоими так быстро и властно, что теперь обжигало, заслоняя собой весь остальной мир. Тело жены казалось Рорку сокровищем – его линии, округлость мышц, удивительная чистота и мягкость кожи. Крепко прижавшись к любимой, он тонул в ней.

      А Еве хотелось отдавать. Отдавать все, что у нее есть, все, что у нее когда-либо будет. Рядом с ним она забывала все ужасы своего детства, все тяготы своей работы. То, что они снова и снова дарили друг другу, было ее собственным, только ей принадлежащим чудом.

      Ева опустилась на пол, увлекая Рорка за собой.

      – Посмотри на меня…

      Его имя застряло у нее в горле, она онемела, почувствовав, как нежные пальцы скользят по ее телу, проникают в нее. По коже Евы побежали мурашки, словно серебристые шарики, которые только что бешено метались под стеклом игрового автомата.

      Рорк увидел, как затуманились ее глаза, а потом вдруг широко открылись и потемнели.

      – Давай… Давай…

      Ее пальцы впились в его плечи, по телу проходили судороги,