Наследницы моря. Сара Хеннинг

широкой улыбки и глупых ямочек на щеках.

      Замок именно такой, каким и описывала его Алия. Стоит высоко на холме. Достаточно старый, чтобы в его крипте находились кости викингов. Он величественнее всего вокруг. Строение возвышается даже над горами позади из-за простой иллюзии перспективы. Город внизу – муравейник из каменных домов, магазинов и других построек. Улицы выложены кирпичами, гладкими в свете восходящего солнца. А люди Хаунештада бегут по своим делам.

      Я снова погружаюсь под воду. Возле замка воды безопаснее – буйки не позволяют кораблям швартоваться слишком близко. Поэтому никто не помешает моему продвижению, даже несмотря на утреннюю сумятицу. К тому же здесь имеются мины, предназначенные для кораблей в великой войне людей. Сомневаюсь, что местные переживают или вообще знают о вреде этого оружия для морских обитателей.

      Я направляюсь прямо к замку. Путь ясен. Хотя мне никогда раньше не доводилось плавать здесь, все же я его знаю. Поздно ночью, пока наши сестры спали, Алия шептала мне на ухо истории. Истории о том, как она наблюдала за крупными летними празднествами из-под мраморного балкона – его пристроили к старому замку лишь в последние годы.

      Утро – не время вечеринок, но этот балкон может служить единственным способом заглянуть в замок из воды. Оставив буйки позади, я заплываю в узкий канал и стараюсь избегать скал по обеим сторонам. Они защищают Ольденбургов от посетителей, которых они бы предпочли избежать. И как только вплываю в укрытие, вижу опоры балкона – они появляются, словно кости скелета, и торчат из морского дна. Опоры возносятся над водной гладью и вновь опускаются на глубину с изящным движением прыжка дельфина.

      Над балконом, расположившимся на этих арках, с утеса свисает замок. Он выступает подобно вздернутому подбородку короля-основателя. Его взгляд устремлен вниз, на свои владения – включая даже воды у берегов.

      – Море не ваше, жадные людишки, – бормочу я под нос. Мой отец мог построить такой же большой замок из костей Ольденбургов и подобных им – что сражались с морем и проигрывали веками.

      Чайки проносятся над поверхностью. Мягкий ветерок ласкает прилив. Осень нежно опускается на мир 1914 года. Из широко распахнутых дверей и окон замка звучит музыка. Внутри меня вспыхивает надежда – нет, сейчас не время для вечеринок. Но где музыка, там и люди.

      Я поднимаюсь из воды так, чтобы заглянуть за балкон через три пары открытых дверей. Мужчины в смокингах с прилизанными волосами – на взгляд блестящими и влажными, хотя они и не контактировали с водой, – столпились вокруг чего-то внутри. Там мелькают и дамы. Однако большинство бегает в жестких синих платьях с белыми фартуками. Слуги. Я узнаю суету и чувство ответственности повсюду.

      Я начинаю понимать, почему Алии так понравился этот балкон – он скрывал ее от лишних глаз, но вместе с тем позволял легко наблюдать за происходящим наверху. Я минуту наблюдаю, точно не зная, что делать дальше.

      Но потом слуга отходит в сторону, убирая тарелки после завтрака. Глазам открывается происходящее.

      Танцующая