Все еще будет. Афанасия Уфимцева

ранним воскресным утром, Маргарита увидела в окно реку, переливающуюся на солнце, медленно плывущий белый теплоход, одинокие лодки рыбаков, и желание спуститься к реке стало непреодолимым. Сразу после службы отправилась к старой пристани.

      Над рекой, собравшись в огромный рой, летали тысячи стрекоз. На набережной столкнулась с Аристархом Павловичем Оболенским. Он, как вожак стаи, вел за собой членов биологического кружка. На его руке восседала огромных размеров стрекоза.

      – Вы только посмотрите, – восторженно начал он, обращаясь скорее к Маргарите, чем к кружковцам, – какой сегодня день! Массовый лёт стрекоз – явление крайне редкое. В учебниках описан случай, зафиксированный в 1852 году под Кенигсбергом. Рой двигался непрерывно с девяти часов утра до позднего вечера, летел на высоте десять метров и представлял сплошную массу в пятнадцать метров ширины и в три метра высоты.

      Смерил взглядом свой «рой» и выставил вперед руку со стрекозой:

      – А теперь посмотрите, какие волосатые ноги у стрекозы. И кто мне скажет, зачем ей такие ноги? Никто не знает, а я скажу. С их помощью она, как сетью, захватывает насекомых. На лету подносит добычу ко рту и на лету может ее пожрать.

      Не разделяя восторгов Оболенского по поводу устройства стрекозы, Маргарита распрощалась с натуралистами и медленно пошла вперед – вдоль набережной, детской купальни и городского пляжа. Дальше был яхт-клуб, от которого дорога вела в Нагорную Слободу. Подъем был довольно крутой, дорога вымощена грубым камнем, и Маргарита редко выбирала этот путь. Но сегодня она пропустила первый поворот на Нагорную Слободу, возвращаться не хотелось, и она двинулась вперед, к яхт-клубу.

      Плавно качаясь на волнах, к причалу подходила большая белая яхта с загадочным названием Could Be. Среди веселой, преимущественно женской, компании выделялся высокий темноволосый мужчина. На нем были щегольские белые брюки и сине-белый свитер. Легко спрыгнув на пирс, он галантно помог дамам спуститься по трапу. Высокая брюнетка с длинными распущенными волосами задержалась у трапа и, обняв дамского угодника за шею, нежно поцеловала в щеку. Он что-то сказал ей в ответ, и вся компания разразилась смехом. Это был не тот смех, который называют дружным, а, скорее, эклектичное сплетение кокетливого похихикивания, грубых басистых перекатов и сердечного, добродушного хохота. От такой чудовищной какофонии Маргарита невольно поморщилась.

      Возможно, эта сцена не вызвала бы у нее столь неприкрытого раздражения, если бы пижоном и душой компании, а также источником сердечно-добродушного смеха не был Иноземцев.

      Поймав ее неодобрительный взгляд, он загадочно улыбнулся. Она же отвернулась и невесомой, грациозной походкой быстро зашагала в гору.

      В том месте, где дорога делала крутой поворот, Маргарита невольно обернулась. Развеселая компания уже покинула пирс. Иноземцев сидел один на носу пришвартовавшейся яхты и, как показалось Маргарите, смотрел в ее сторону.

      Глава пятая, в которой речь пойдет о помутнении рассудка