Две ночи Дилла Мёрфи. Роман Артемьев

ыбаются. Довольные всем тем, что творится вокруг них. Пустышки. Чипованые куклы».

      На балконе старой расселённой многоэтажки, гнездился ночной хищник. Наблюдая своих идеологических врагов, ДиллМёрфи сплёвывал с отвращением. Улыбчивые в большинстве своём люди текли по улицам города, подобно току по проводам. Так же шумя и хаотично перемещаясь как электроны. По дорогам из органического асфальта, бесшумно двигались электромобили, изредка привлекая внимание людей звуковыми сигналами. В дорожном трафике встречались патрульные грузовики министерства правопорядка. Они ехали очень медленно для того, чтобы при обнаружении потенциального нарушителя порядка моментально его повязать. После того, как в грузовике не оставалось места для новоиспеченныхарестантов, машина отправлялась обратно в министерство. После составления протоколов, задержанныхотправляли на перезапись чипа отвечающего за поведение.

      Вот и сейчас, как только наш наблюдатель собрался спуститься в недра тёмной стороны города, он увидел классическое происшествие. Грузовик резко въехал на обочину, перекрыв половину тротуара. Людей, которые шли по своим делам, едва не придавило огромной машиной. Из грузовика выскочило три хранителя порядка. Двое из них встали в стойку, с оружием наготове. Третийбыстрыми шажками подошел к человеку, который уже стоял на коленях и держал руки за головой. Правовик, как их называли на тёмной стороне, достал подавитель, прижал к шее нарушителя, и через пару секунд задержанный опустил руки, встал и направился к грузовику. Упаковав преступника, правовики сели обратно в машину, и вернулись к патрулированию.

      «Поглядите только! Ублюдки! Даже не шелохнулся ни один. Как брели по своим делам, так и прошли мимо. Никто даже не попытался узнать, что происходит, что натворил этот парень, всем плевать. Всем плевать и на то, что четверых чуть не задавило этой махиной. Встали и пошли дальше, лишь отряхнув одежду. И эти чёртовы улыбки. Как же я всё это ненавижу!»

      Мёрфи смачно плюнул от злости и отвращения. На улице уже темнело, и он заторопился вниз. Тёмная сторона славилась жестокостью и беззаконием, здесь небезопасно находиться ночью. Даже днём это часть города представляет опасность, не говоря уж о ночи. Спустившись на первый этаж, он перевёл дыхание и осторожно выглянул из дверей подъезда. Опасности он не заметил и быстрым шагом двинулся к ближайшему повороту в надежде сократить путь тайными тропами. Когда наблюдатель почти дошёл до конца старого бетонного забора, он услышал позади чью-то речь. Он ускорился, и уже переключившись на бег, свернул за угол. В этом тёмном переулке царила тьма, здесь не светили фонари, не было магазинов и вывесок. Только бетонные заборы, разбитые окна старых домов, и бесконечные стройки, которые были давно заброшены.

      – Слышали? Кто-то бежал, – к тому подъезду, из которого вышел наблюдатель, приблизилась троица. Рослые парни вертели на половину бритыми головами, пытаясь услышать хоть какие-то звуки в этой молчаливой архитектуре – безуспешно.

      – Куда эта чипованая могла удрать, Гром? – обратился к стоявшему посередине парню самый нестрашный из них.

      Мёрфи уже не походил на хищника, теперь он напоминал осторожную добычу. Не издавая абсолютно никаких звуков, осторожно крался к улице, с которой прибежал. Он хотел узнать, что это за парни, возможно, они не опасны. Но на всякий случай он вытащил из кобуры шоковый пистолет. Добравшись до угла стены, он попытался выставить ухо максимально близко к краю обшарпанного холодного бетона.

      – Я не знаю, красавчик, но далеко она удрать не могла. Давайте разойдёмся, и обшарим квадрат вокруг «пятёрки», – и троица бросилась врассыпную, бесшумно переставляя ноги; слышался только шорох развивающихся в воздухе плащей.

      «Сыны Бишопа», – подумал наблюдатель. Надеюсь, обойдётся. Срежу через «Миллениум билдинг», хоть бы не встретить там анархистов. Резко обернувшись, он увидел перед собой лицо, почти вплотную стоявшее к нему.

      – Помогите мне, за мной гонятся! – слишком громко для этих мест проговорила женщина. Это была чипованая со светлой стороны города, на её шее виднелась характерная шишечка. Чип, установленный в детстве, у каждого жителя под кожей была эта отметина. Дилл среагировал быстро, он зажал женщине рот рукой, а пистолет приложил к своему, пытаясь дать понять, что нужно замолчать. Женщина закивала, и он убрал руку от её лица. Она стояла и смотрела на него, в глазах читался страх, и выглядела она растерянно. Выражение лица менялось ежесекундно, уголки рта то поднимались, то опускались.

      «Нужно уходить, они наверняка слышали и уже бегут сюда. Что делать с ней? Что она вообще тут забыла? Чипованная дура, не туда ты забрела», – успел подумать он, пока решал, что ему делать – бежать одному или пытаться вывести её. Решил выводить, слишком интересовало его то, что заставило её сюда явиться ночью. Протянул ейруку, она ухватила его холодной дрожащей кистью. Держа пистолет наготове, он осторожно пошёл вглубь тёмного переулка, ведя спутницу за собой.

      – Добрый вечер, ДиллМёрфи, – услышал знакомый голос наблюдатель. Он выругался внутрь себя. Не понимая, откуда донёсся звук, он стоял и быстро окидывал взглядом каждый уголок переулка.