Алмаз в воровскую корону. Евгений Сухов

о чем-то переговорил с кашеваром. Повар довольно заулыбался и взял протянутый ему рюкзак. Он направился в сарай, оборудованный под склад. Через несколько минут он вернулся, держа наполненный рюкзак. Тушенкой, значит, повар приторговывает? Ладно, разберемся. Красноармеец благодарно кивнул и протянул компактный небольшой сверток. Что же там может быть? Будто для того, чтобы удовлетворить любопытство подполковника, сверток из искалеченной руки кашевара выскользнул, и на землю полетели пачки «Казбека». Натуральный товарообмен, значит, получается. Ну-ну!

      Собрав оброненные пачки, кашевар тщательно отряхнул каждую из них от налипшей грязи и бережно спрятал в полевую сумку.

      Красноармеец, кивнув на прощание, пошел по улице. Шагал он неторопливо. Со стороны могло даже показаться, что боец наслаждается предоставленной свободой, и только взгляд, который он как бы невзначай иной раз бросал из-за плеча, все более укреплял Куприянова в возникших подозрениях.

      Боец вышел из села и направился по проселочной дороге. Куприянов старался держаться от него на значительном расстоянии. Затеряться было несложно, дорога была оживленной, по ней то в одну, то в другую сторону двигались колонны солдат, разъезжали грузовики. Красноармеец приободрился, прибавил шагу. Дальше развилка. Интересно, в какую сторону он направится? Спрятавшись за кузовом полуторки, Куприянов с интересом наблюдал за красноармейцем. Одна дорога уходила в соседнее село, а вот другая уводила в лес. Не задерживаясь на перекрестке, красноармеец зашагал в сторону леса. Далее следовало соблюдать предельную осторожность, движение по этой дороге было не столь оживленное, и красноармеец без труда сможет вычислить человека, который настырно идет за ним следом.

      Подкинув сползший с плеча вещмешок, солдат заторопился по грунтовке, весело пыля кирзовыми сапогами. Шел он уверенно, беззаботно, было заметно, что дорога ему знакома до последней кочки, и ощущение близкого отдыха притупило в нем наблюдательность. Он оглянулся всего лишь дважды. И в какой-то момент подполковнику Куприянову даже показалось, что тот обратил на него внимание, когда он выходил из-за грузовика. Но нет, боец скользнул по Куприянову взглядом и продолжал углубляться в лес. Километра через полтора красноармеец вдруг неожиданно свернул в густой ельник и принялся подниматься по склону, а уже через минуту затерялся среди стволов.

      Выждав некоторое время, Куприянов устремился следом.

      Красноармейца Степан догнал в тот самый момент, когда тот уже спускался со склона. Шел он уверенно, совершенно не таясь, очевидно, полагая, что опасность осталась за перевалом. Степан даже услышал, как он, видимо, от переполнявших его чувств, что-то запел. Куприянов уже более не сомневался в том, что преследует диверсанта. Ясно было, что не стоило этого делать в одиночку, но не возвращаться же теперь назад, за подкреплением.

      Дальше солдат принялся пробираться через кустарник. В одном месте