Плохая компания. Николай Леонов

била, молотила руками и головой. Черные косы разметались, выбились волосы. Вошедший в раж Матвей подскочил к ней и резко рванул вверх. Страх лишь на миг вспыхнул в длинных черных глазах, а потом сменился все тем же презрением, каким окатывал его несколько секунд назад ее муж. В ярости рубанул Матвей, и упала женщина на землю, хрипя перерезанным горлом.

      Спокойно убрал клинок Матвей, тяжело повернулся к юноше и спросил:

      – Тебя как звать?

      – Чухпелек, – ответил тот.

      – Что ж, Чухпелек. Если ты надумаешь обмануть Матвея, тебя ждет то же самое, – проговорил атаман. – Так что не будь таким дураком, как твой шаман. А теперь в путь! Некогда здесь болтаться!

      В дорогу тронулись тут же. Лошадей пришлось пристреливать: ноги их увязали в болотной топи, с жалобным ржанием шли ко дну четвероногие помощники. Только самых лучших, самых выносливых оставили казаки, остальных резали и разрубали тут же, тащили с собой в качестве провизии. С пищей было туго, посему конина пришлась как раз кстати.

      Однако чем дальше шли, тем труднее и бессмысленнее казалось это занятие. Молодой проводник не был таким опытным, да и вел казаков наугад, по детской своей памяти. Наконец добрались до одного островка.

      – Дальше пока идти нельзя, – проговорил Чухпелек.

      – Почему? – вскинулся Матвей, угрожающе посмотрел на проводника.

      – Лето, вода высоко, – пояснил тот. – Не пройдем, потонем. Нужно подождать, когда вода спадет.

      – Сколько ждать? – покосился на него Матвей.

      – Недели две-три.

      – Долго, – покачал головой атаман. – Не продержимся!

      – Раньше никак нельзя, – стоял на своем проводник, убеждал умоляюще. – Не пройдем, вода высоко!

      Матвей отошел в сторону и присел на травянистый холмик. Три недели на этом зыбучем островке, когда запасы пищи подходят к концу! Где даже костер развести трудно, потому что вокруг все сырое. Казаки с голоду начнут пухнуть, бунт поднимут… И так настроение у всех мрачное.

      Но деваться было некуда. Принялись ждать. Казаки с каждым днем становились все смурнее. Все чаще раздавался ропот недовольства, и Матвей понимал, что виноватым они считают его, своего атамана.

      Скоро стало совсем неладно с людьми. Словно припадочные делались, глаза обезумели. Кидались друг на друга, кричали, кто-то в плаче заходился. Несколько казаков сами себя порубили. Страх, вопли, злоба витали вокруг. Кучковались казаки вокруг своего атамана, поглядывали недобро.

      – Куда ты нас завел, Матвей? – крикнул Мыкола.

      – На погибель верную! – визгливо поддержал его еще один казак. – Мы тебе доверились, а ты все войско загубил! Зачем мы пошли на север? Зачем не остались?

      – Если б остались – давно бы погибли, – огрызнулся Матвей.

      – Уж лучше в бою полечь, чем в этой топи сгинуть!

      – Да что вы его слушаете, ребята, он нарочно хочет нас загубить, а добро себе взять. Пойдемте вперед! Сами пойдем!

      – Пойдем, пойдем сами! – загудело вокруг. Некоторые казаки рванулись к краю болота, уже