Ангел смерти. Нора Робертс

решил встать на путь исправления, – добавил Рорк, криво усмехнувшись. – Поэтому он прервал отношения с наиболее сомнительными из приятелей юности. Я знал, что Томми ведет какие-то дела здесь, в Нью-Йорке, но мы старались держаться подальше друг от друга. Думаю, жена и не догадывалась о его прошлом.

      Ева присела рядом с Рорком.

      – Возможно, в том, что случилось, виноват как раз кто-то из его прошлого. Рорк, мне придется это расследовать, и, возможно, я узнаю что-то и из твоего прошлого…

      Ева внимательно посмотрела на него и поняла, что он не слишком из-за этого волнуется. А она переживала, и переживала серьезно.

      – Я умею заметать следы, лейтенант. И я уже говорил, что друзьями мы не были. Все эти годы я никак с ним не общался. Но я хорошо его помню. У него был прекрасный голос, тенор. Умный, веселый… Томми очень хотел завести семью. На руку был скор, но, насколько я помню, сам неприятностей не искал.

      – Зато они его нашли… Ты знаешь, где его семья?

      Рорк покачал головой.

      – Но эту информацию я получу быстро, – сказал он, вставая.

      – Буду тебе очень благодарна. – Ева тоже встала. – Рорк, я не знаю, что он для тебя значил, но, поверь, мне очень жаль.

      – Это была просто память о прошлом. Песня в маленьком пабе в дождливый вечер… Мне тоже жаль. Я буду в кабинете. Мне нужно десять минут.

      – Хорошо.

      Ева неторопливо одевалась. Она понимала, что Рорку нужно время не для того, чтобы собрать информацию. На это с его аппаратурой и мастерством понадобится минут пять. Ему надо было побыть одному. «Песня в дождливый вечер…» Эту песню он потерял.

      Ева никогда не теряла никого из близких – может быть, потому, что была слишком осторожна и только несколько человек стали для нее по-настоящему близки. А потом появился Рорк, и ему противостоять она не смогла. Он был нежен и настойчив. «А теперь… – Ева задумчиво дотронулась до золотого обручального кольца, – теперь он стал частью моей жизни».

      Она медленно поднялась по лестнице и, хотя могла войти без стука, постучалась.

      Жалюзи в кабинете были подняты, но небо за окнами оставалось серым и рыхлым, значит, дождь еще не кончился. Рорк сидел за огромным старинным столом из полированного дерева. Пол был устлан изумительными коврами, которые он привозил из своих многочисленных путешествий.

      Ева сунула руки в карманы. К великолепию, в котором она жила, Ева почти привыкла, но что делать с горем Рорка, с его тихой и сдержанной тоской, она не знала.

      – Послушай, Рорк…

      – Я уже записал все на дискету, – поспешно сказал он и протянул ей лист бумаги. – Подумал, что так будет удобнее. Его жена и дети сейчас в Дублине. Дети – два мальчика и девочка, девяти, восьми и шести лет.

      Рорк встал, подошел к окну и взглянул на лежавший перед ним город. Он только что видел фотографии семьи Бреннена – хорошенькая ясноглазая женщина, румяные детишки – и разволновался сильнее, чем предполагал.

      – В материальном отношении с ними все будет в порядке, – сказал он тихо, будто самому себе. – Томми об этом позаботился. Кажется,