Приговоренные. Андрей Троицкий

пути из колонии, они не доехали до столицы всего три десятка километров. Остановились возле незнакомого дома, поднялись на девятый этаж. Полковник Лихно открыл дверь своим ключом, впустил Сотника в просторную прихожую. Ясно, что квартира служебная, никто тут не живет, а контрразведчики используют хату по своему усмотрению. Так началась вольная жизнь бывшего заключенного, жизнь, к которой, как оказалось, за день не привыкнешь. Тут нужно хоть какое-то время, неделя, а то и месяц.

      Сотник смотрел на экран телевизора и думал, что сейчас он запросто может уйти из квартиры, якобы за сигаретами. Можно поймать такси и добраться до Москвы. К вечеру его карманы будут набиты наличностью. Он погуляет на всю катушку, а потом надолго заляжет на дно. И всплывет, когда о его существовании забудут контрразведчики и менты. Вынырнет где-нибудь на Кипре, поменяет документы и снова исчезнет. На свободе у него еще остались добрые знакомые, значит… Ничего это не значит, – поправил себя Сотник. О его существовании никто и никогда не забудет. Ну, до тех пор, пока он еще дышит. И до Кипра он живым не доберется.

      Еще в следственном кабинете на зоне чекисты показали фотографии единственного близкого родственника, самого дорогого человека на свете: младшей сестры Марии, которая живет неподалеку от Москвы. Работает в строительном тресте экономистом, не отказывается ни от какой подработки, потому что с деньгами всегда туго. Одна воспитывает пятилетнего сына. Отец мальчишки, бывало, крепко выпивал. И откинул копыта, когда позапрошлой зимой в тридцатиградусный мороз уснул под забором своей любовницы, известной на весь горд шлюхи. Полковник сказал, что Марии сейчас нелегко живется. Но о ней и ребенке позаботятся, за ними присмотрят. Сестре на первое время деньжат подкинут, помогут найти другую работу, где зарплата выше и перспектив больше.

      Полковник сразу сделал важную оговорку. Конечно, все эта благотворные перемены произойдут, если Сотник будет правильно себя вести. Лихно не расшифровал, что значит «правильно себя вести», решив, что это без слов понятно. Если же Николай станет вести себя «неправильно», то его во всех отношениях положительная работящая сестра может без вины пострадать. Вот, говорят, недавно в одном провинциально городке трамвай зарезал женщину. Тоже положительную и работящую, между прочим, мать троих детей. Прискорбный случай. Хулиганы вытолкнули ее на рельсы, прямо перед вагоном.

      Полковник закончил образный монолог и уставился на собеседника, будто ждал какого-то ответа или обещания хорошо себя вести. Сотник сопел в две дырочки и сжимал кулаки. В другое время он бы за эти слова вытряхнул из Лихно его поганую грязную душу. А заодно перегрыз горло капитану, чистенькому мальчику, с прекрасными васильковыми глазами. Но сейчас другой расклад, не Сотник банкует.

* * *

      Около полудня входная дверь распахнулась, появился полковник Лихно, на воротнике пальто еще не растаяли снежинки. Он коротко поздоровался и отправился на кухню. Стало слышно, как на плите тонко посвистывает чайник. Капитан Куприн разгадывал кроссворд, изредка