Мятежный Процион. Андрей Ливадный

в клетку, она одновременно ощущала и парализующий ужас, и страстное, граничащее с умопомрачением желание бежать.

      Все это, вместе взятое, выразилось лишь в одном действии – ее взгляд впился в крупные буквы, проштампованные на ствольной коробке нацеленного ей в голову автомата: «Абакан-12. Произведено в России. Адаптирован для использования в условиях Марса».

      – Где расположена ближайшая энергостанция? – ворвался в ее мысли тот же, чуть дребезжащий на высоких нотах голос. – Отвечай.

      Отвечай… – слово эхом метнулось в опустевшем рассудке, и мгновенно пришли иные ощущения тела, – ноги вдруг стали подкашиваться.

      – Отвечай, иначе я тебя убью?

      Такое просто не могло происходить. Для этого не было ни одной причины. Все казалось дурной фальсификацией, тяжелым сном.

      Мари не понимала, что случилось с привычным миром, до нее не доходило, какую смертельную, отчаянную глупость она совершает, но, не сказав ни слова в ответ на требование человекоподобной машины, она вдруг, неожиданно для себя, бросилась прочь, вниз по склону, не обращая внимания ни на что – ни на хлещущие по лицу и рукам ветки кустарника, ни на сухой щелчок взводимого электромагнитного затвора, и только оглушительный грохот короткой автоматной очереди, полыхнувшей ей вдогонку, заставил инстинктивно пригнуться на бегу…

      Она тут же споткнулась, потеряла равновесие и кубарем покатилась по склону, рискуя сломать себе шею, но звуки за спиной заполняли собой все сущее, в них тонули и страх, и рассудок: еще одна очередь ударила вдогонку, пули с мягким стуком вонзались в перегной, с резким визгом подрубали ветки, одна из них просвистела буквально в паре сантиметров от головы, обдав висок горячим порывом воздуха, и Мари, не выдержав, закричала громко, в надрыв, не понимая, откуда у нее взялись силы, чтобы вскочить и снова бежать напролом, к спасительному ельнику, за которым начиналось сосновое редколесье…

* * *

      Пять километров до ближайшего поселка она пробежала, не помня себя от испытанного ужаса.

      Ее ноги подкосились у крайнего дома – упав, она продолжала кричать, не в силах остановить рвущиеся из пересохшего горла звуки.

      Кто-то пытался ей помочь, отовсюду к окраине поселка бежали люди, а она билась в руках подоспевших медиков, не в состоянии произнести что-то членораздельное, лишь ее глаза, полные невысказанного ужаса, по-прежнему смотрели в сторону виднеющейся отсюда вершины холма, да правая рука в судорожном жесте вырывалась из сильных мужских пальцев, указывая в том же направлении.

      Минутой позже она почувствовала, как что-то дважды укололо ее в плечо, и мир вокруг начал стремительно терять краски.

Настоящее…

      – Ничего не говори, Ян. Умоляю, ни слова…

      К столику вновь приближался официант.

      Пока он заново сервировал стол, они молчали, страшась выдать свое обоюдное смятение.

      Уйти невозможно. Их взгляды уже встретились, первый всплеск памяти заставил расшириться зрачки, а опыт прожитого нашептывал что-то про невероятный