Мумия и Тролль. Александр Мазин

оцепенела, не в силах отвести глаза…

      «Спас» ее Нафаня.

      – Ага, ты тоже это почувствовала! – с восторгом воскликнул он. – А Панихидин, прикинь, говорит: меньше надо биться головой о твердые предметы, тогда и глюков не будет. Дерево ученое!

      – А зачем биться головой? – удивилась Катя.

      – Я паркуром увлекаюсь, – охотно пояснил Нафаня. – У меня уже три сотрясения было, как раз недавно из больницы вышел! – Он явно гордился собой. – Вон, смотри, какой шрам…

      Катя ничего не сказала, а про себя подумала, что если бы он рассказал ей про свои увлечения раньше, она бы точно сюда не пришла.

      И никогда не встретила бы эту удивительную статую.

      Наваждение прошло. Теперь девушка видела перед собой именно статую. Предмет искусства. Никакого света. Никакого страха.

      «Пригрезится черт-те что…» – подумала Катя с облегчением.

      – Ну, так что тут написано? – нетерпеливо спросил Нафаня, указывая на вьющуюся по краю мантии надпись.

      Катя послушно замерла, прислушалась, ожидая подсказки внутреннего голоса. Но тот молчал. Боялся. Или просто не хотел пойти Кате навстречу.

      – Не понимаю, – вздохнула она. – Что-то не получается.

      – А здесь? – Нафаня указал на змеиный венец. – Тут вроде всего одно слово…

      Катя всмотрелась, потом проговорила неуверенно:

      – Знакомое что-то… Такое чувство, что я его уже видела.

      – И что оно означает? – Нафаня аж приплясывал от нетерпения.

      – Могущество… Сила…Пожалуй, самое точное – власть!

      Нафаня нахмурился:

      – Власть… На каком это хоть языке?

      Катя покраснела. Ей показалось – Нафаня решил, что она это выдумала. Чтобы не ударить перед ним в грязь лицом.

      – Понятия не имею, – сказала она сердито. – Я интуитивно поняла. Вроде, как вспомнилось. Честно сказать, я не такой уж и великий знаток древних языков. Вот у меня друг есть – настоящий полиглот, он тебе и все надписи переведет, и скажет, кто их сочинил и зачем, и есть ли тут проклятие… А я… Ну, у меня просто дар такой! Оно само приходит, как озарение!

      – Не обижайся, – примиряющее сказал Нафаня. – Кстати… Как эта «власть» звучит, не знаешь? Ну, если вслух произнести?

      – Валар, – не задумываясь, сказала Катя.

      – Валар? Точно?

      – Абсолютно. Кстати, знакомое слово. У нас в Пскове был торговый центр «Валинор», может, что-то однокоренное?

      Нафаня неожиданно фыркнул и уставился на статую.

      – Валар, хе-хе. Забавно.

      Кате показалось, он что-то понял или вспомнил. Но ей не сказал. Но выспрашивать она не стала. Из гордости.

      .. И тут случилось нечто действительно ужасное.

      Дверь упаковочной распахнулась с жутким скрипом, и в помещение вошел, нет, ворвался мужчина в траурном черном костюме. На груди у него висел такой же, как у Нафани, зеленый пропуск, гласивший, что его обладатель – не кто иной, как старший научный сотрудник отдела Северо-запада Г. В. Панихидин. И рожа у старшего научного сотрудника была подстать фамилии: бледная, с глубокими