Мать Иисуса. Александр Володин

о?

      – А вот потому и нехорошо.

      – Почему нехорошо? Ты можешь объяснить членораздельно?

      – Что?

      – Почему, спрашиваю, нехорошо?

      Мария прислушивалась к тому, что происходит на улице. Гомон голосов нарастал.

      – А… Он что говорил? Других не надо судить. Тогда и тебя судить не будут.

      – Не знаю, не слышала, чтоб он это говорил.

      – Спроси у людей, которые слышали.

      – Все что-нибудь слышали. Каждый что-нибудь да слышал. Мы, говорят, ученики. Учились, учились, ничему не научились.

      – Я все-таки пойду, – сказала Мария.

      – Куда?

      – Туда, где Он.

      – Сейчас? Зачем?

      – Не знаю, не знаю. Лягу на гробницу, полежу.

      – Заберут.

      – Ну и заберут.

      – Тогда я тоже с тобой. Пускай видят. А то правда, живой был – за ним толпы ходили, а казнили – никого нет…

      Дверь отворилась. Вошел мальчик лет шестнадцати.

      – Почему ты ушел? – спросила Мария.

      – Они сказали – иди домой.

      – Кто сказал?

      – Там хозяин пришел. Он сказал, чтоб я убирался домой, не хватает, чтобы меня у них нашли.

      – Еще один смельчак, – сказала сестра.

      – Я есть хочу, – жалобно сказал мальчик.

      – Что ты сразу начинаешь ныть? Как будто ему не дают. Не дадут – тогда будешь ныть.

      – Смотри, мама, она опять придирается.

      – Потому что не строй из себя ребеночка.

      – Не ссорьтесь, – сказала Мария.

      – Поцелуй его, – сказала сестра.

      – Я и тебя могу поцеловать.

      – Мы уйдем, а его куда денем?

      – Я дома буду, я есть хочу, – сказал мальчик.

      – Сейчас покормлю, – сказала Мария.

      – А вы куда собрались?

      – Мы в Ерусалим идем.

      – Зачем?

      – Пойдем к гробнице, где лежит Иисус.

      – В гробнице Его уже нет.

      – Как нет? – не поняла Мария.

      – Так, нет.

      – Где же Он? – спросила сестра.

      – А Его унесли оттуда.

      – Куда унесли? Кто унес? Где Он? Где? – всполошилась Мария.

      – Неизвестно. Кто-то вытащил и унес.

      – Что-то недослышал, что-то недопонял и болтает, – сказала сестра.

      – Мама, она опять.

      – Объясни, недоразвитый, – что ты там недопонял?

      – Да это все уже знают. Женщины пошли к пещере, а камень отвален. Пещера открыта, и никого там нет.

      – Какие женщины ходили? Припомни, кто это видел? – настаивала сестра.

      – Магдалина ходила и еще кто-то.

      – Магдалине верить нельзя, она истеричка.

      – А если Петр видел то же самое? Только потому, что я это говорю, мне не верят!

      – Постой, что они видели там? Просто пустая пещера?

      – Просто пустая пещера. И только пелены лежат, в которые Он был обернут. Белые пелены в крови.

      – Верно, Он был обернут, – сказала Мария.

      – Если это правда – надо разобраться. Может быть, Его эти негодяи утащили, фарисеи. И зарыли где-нибудь в другом месте. Чтоб ничего не осталось. Чтоб никто не мог прийти к этой пещере. Чтобы не встретились пришедшие туда, не посмотрели бы друг другу в глаза, не подумали чего-нибудь…

      – А говорят, наоборот, что Его унесли друзья и спрятали в надежном месте, – сказал мальчик.

      – Как они тебя спрятали, так они и Его спрятали.

      – А может быть, Он все-таки остался жив? – сказала Мария.

      – Что ты? – воскликнул мальчик.

      – Мария, перестань, – сказала сестра.

      – Думают, замучили Его до смерти, а Он жив…

      – Пойдем, там все выясним. Нечего верить слухам, да еще из десятых уст.

      – Теперь как раз нельзя отлучаться. В случае чего – куда Ему идти? Он же сюда пойдет. Пришел, а нас дома нет.

      – Мария, бедная моя, ты послушай себя, что ты говоришь. Он три часа висел на кресте. Потом специально проверяли, что Он умер!

      – Ты иди. Все узнай там и мне расскажешь. А я пойду. Привести хоть в порядок дом. Разгром такой… Сынок, ты помоги мне, чтобы побыстрее.

      – Я есть хочу.

      – Говорят тебе, помоги! Растормозись немножко, – сказала сестра.

      Вошел старший, сводный брат Иисуса.

      – Здравствуй, Мария, – сказал он и почтительно поцеловал Марию.

      – Ты слышал? Иисуса не нашли в гробнице.

      – Путаница какая-то. Но вы пока молчите. Если что спросят, ничего не знаем.

      – Что ты всех пугаешь? Все время пугает. Сам трясется, хочет, чтобы все тряслись! Зачем тогда