Багровые Небеса. Андрей Ливадный

становилось невыносимым, и им внезапно овладела злая, иррациональная тоска. Он и без того недолюбливал военных, а тут…

      Если бы не запрет на включение имплантов, показал бы Бугаеву, что подразумевает термин «боевой мнемоник».

      Злость не отступила, даже когда жжение пошло на убыль, а в коммуникаторе вновь раздался голос лейтенанта:

      – Можешь снимать броню. Я сделал все необходимые инъекции. Кожа регенерирует минут за тридцать. В следующий раз примеряй экипировку. Тебе выдали броню на два размера больше, чем положено по твоей комплекции, Рощин. Вот ты и болтался в ней, как не скажу что… Херберт, помоги ему.

      Пока Вадим с помощью Мак-Миллана снимал трехсоткилограммовую броню, вернулись Риган с Зариповым.

      – Ну что, ангел ты наш недоделанный? Нашли вход?

      Похоже, Эйджел не обратил внимания на оскорбительный выпад со стороны лейтенанта. Его родители, давая имя новорожденному сыну, явно упустили одну букву, что являлось темой дежурных и уже достаточно «бородатых» шуток.

      – Нашли. Только непонятно, командир, как он смог его обнаружить?

      – Маскировка? – Лейтенант покосился на Рощина, который, сняв скафандр, теперь казался пигмеем на фоне бронированных фигур диверсантов.

      – Нет. Древняя постройка. Даже не времен Альянса, клянусь. Должно быть, здесь побывали наши предки из числа колонистов Великого Исхода.

      – Так что там?

      – Часовня. Маленькая, обрушенная к тому же. Под ней сканеры фиксируют вход в какие-то коммуникации. Похоже на тоннели, но проходимы ли они, фрайг его знает!

      – Рощин, что скажешь?

      – Мы идем правильно. Если вход завален, нужно его раскопать. Отсюда строго на север должна уходить сеть подземных ходов. Я не могу сказать, кто их создал, но они вполне отвечают нашим целям.

      – То есть?

      – То есть подходят вплотную к более поздним сооружениям бункерной зоны военной базы Альянса. Теперь мне понятно, почему они «чистые».

      – Ты можешь выражаться яснее?

      – В начале сетки тоннелей нет кибернетики. Защитные устройства начинаются непосредственно на территории подземных уровней бункера, – пояснил Вадим. – Мы беспрепятственно пройдем через древние ходы и окажемся в более поздних коммуникациях. Дальше будем прорываться с боем. Я возьму на себя нейтрализацию кибернетических систем, ну а вы – все остальное.

      – Остальное – это живая сила противника?

      – Угадали, лейтенант.

      – А пожечь им мозги? Заодно с электроникой? – не то всерьез, не то с иронией осведомился Бугаев.

      – Я не убийца, – отрезал Вадим.

      – Просто боевой мнемоник, да? – Теперь в голосе командира звучал явный сарказм.

      – Я делаю свое дело, вы – свое. – Рощин старался не перешагивать рамки субординации, но ему все сильнее хотелось втолковать Бугаеву, что тот не прав.

      – Ладно. Пошли посмотрим, что там за «часовня». Откуда ты слов таких нахватался, Ангел?

      – Зейдан подсказал.

      – Серьезно, что ли?

      Зарипов только усмехнулся в ответ.

      Они