Назначение. Александр Володин

черт с ним, попробуем сделать что-нибудь абстрактное.

      САНЯ. Надо уплотниться, у нас мало времени. С чувством глубокой скорби я поднимаю тост за этого перерожденца и карьериста А.Ю. Лямина.

      ЛЮБА. А я сегодня напьюсь. (На Лямина.) О, смотрите, уже испугался.

      ЕГОРОВ. Алексей Юрьевич – скромный человек. Значит, надо сразу сесть ему на голову?

      ЛЮБА (имея в виду Егорова). Леша, неужели ты на это клюнешь?

      ЕГОРОВ. Ну, в подхалимаже меня обвинить трудно. Вы знаете, какие отношения были у меня с Куропеевым. (Лямину.) Боюсь, что с вами, Алексей Юрьевич, будет то же самое.

      САНЯ. Не запугивайте его.

      ЛЮБА. Мальчики, я вас прошу, позвоните кто-нибудь и мужским голосом спросите Валю Чулко. А то мне не ответят.

      ЛЯМИН. Не стоит, Люба.

      ЛЮБА. Почему? Мне интересно знать, где мой муж, уже у своей возлюбленной или еще нет. (Дала Лямину трубку.)

      САНЯ (уводя Лямина прочь). Потом позвоним. Сейчас некогда.

      ЛЮБА. Вчера видела на улице Валю Чулко. Она была в светлом пальто, которое все переливалось, как нефть. Очень интересная. У моего миленького есть вкус.

      В дверь стукнули два раза. Саня открыл. Входит Нюта. Сейчас очень проста и весела. Увидела стол, не совсем искренне удивилась.

      НЮТА. Ой, что это вы!

      ЛЯМИН. Садитесь.

      НЮТА. Куда? Сюда?.. (Присела.) А мне нельзя пить, у меня глаза будут блестеть.

      ЛЮБА. Это не страшно.

      НЮТА. Ну, да я еще Куропеева не проводила. Ну ладно, тогда только одну – за Алексея Юрьевича.

      ЛЮБА. Оригинально.

      НЮТА (подняла бумажный стаканчик). За то, что вы такой простой. И оставайтесь таким всегда. Давайте с вами чокнемся… (Выпила.) Ой, побежала. А вы веселитесь, только осторожно, а то и себя подведете, и Алексея Юрьевича. Закройте.

      Саня закрыл за ней дверь.

      ЛЮБА. Леша, она тебя чарует. Ты не смотри, что она глупая. Валя Чулко тоже глупая. Мой миленький мне все время рассказывал про нее анекдоты, какая она глупая, я даже обманулась и пустила это дело на самотек. А теперь оказалось, что это не глупость, а такая непосредственность. Она такая стихийная, дитя природы.

      САНЯ (запел из «Кармен»). «Любовь!.. Любовь!.. Любовь!.. Любовь!..»

      Люба взяла с соседнего стола папку, размахнулась и стукнула Саню по голове.

      За что?!

      ЛЮБА (просто, серьезно). Если он меня бросит, я умру. Не нарочно умру, а от горя, я перестану есть, спать, пить. Я умру от звериной болезни «сморщенное сердце». Звери так погибают, когда их бросают люди, которых они любят.

      САНЯ. Да, чур, я переселяюсь за твой стол!

      ЕГОРОВ. Алексей Юрьевич, мы же с вами договорились.

      ЛЮБА. А я что, опять остаюсь в углу? Ничего не знаю, я буду сидеть у окна.

      ЛЯМИН. Бросьте, честное слово! Я вообще не уверен, может, я завтра же вернусь обратно. Я не приспособлен к руководящей деятельности. Когда меня выбрали профоргом, я сразу развалил профсоюзную работу: полгода наклеивал марки на книжки, а их надо было наклеивать на карточки.

      САНЯ. Ничего, опирайся на нас, мы тебе будем помогать. Ты еще не знаешь, какая