Воин с Ганио. Андрей Ливадный

крушении, стал частью рельефа: крутые склоны сгладились, оплыли, да и сам космический скиталец постепенно терял изначальную форму.

      Внешне он напоминал двояковыпуклую линзу, трех километров в диаметре. Безжалостное время усердно потрудилось над ним: мощные бронеплиты обшивки, лопнувшие при ударе, открыли доступ внутрь: местные формы жизни постепенно колонизировали отсеки и палубы, от поколения к поколению проникая все дальше и глубже.

      Проходили эпохи, менялся климат планеты, и творение инженерной мысли неумолимо разрушалось под воздействием окружающей среды: на месте кратера сотни тысяч лет существовало озеро, затем наступил период похолодания, и наползающие от полюсов ледники окончательно сгладили рельеф на месте давнего крушения, но не смогли полностью уничтожить обшивку космического странника.

      На смену ледниковому периоду пришло потепление. Жизнь вернулась в саванну, красновато-фиолетовые растения густо разрослись на склонах холма. Спустя миллионы лет уже ничто не свидетельствовало о давней катастрофе, корабль оказался погребен под слоем почвы, превратился в пологую возвышенность.

      И снова, в который уже раз, естественные природные процессы постепенно видоизменили рельеф. Мощные корни растений проникли сквозь разломы обшивки, терпеливая работа воды и ветра сформировала сеть оврагов, на склонах возвышенности кое-где обнажился темный материал бронеплит, мелкие зверушки находили пристанище в деформированных отсеках внешнего слоя, используя их в качестве нор, вершина холма изобиловала промоинами, и в дождливые периоды по сохранившимся коридорам космического корабля текли звонкие ручьи.

      Нервно поскрипывал под порывами ветра лист металла.

      За сотни тысяч световых лет отсюда зарождались и погибали цивилизации, вскипали войны, совершались открытия, а древний корабль, погребенный под наслоениями эпох, все еще сопротивлялся окончательному разрушению.

      Однажды в небесах планеты возникло необычное, яркое явление: некий космический объект вошел в атмосферу, мгновенно превратившись в огненный шар. Снижаясь по крутой траектории, он пронзил облака и вдруг взорвался, распадаясь на части.

      Его фрагменты рухнули на равнину, в местах падения занялись пожары, два наиболее крупных обломка врезались в холм, пробили его, углубляясь в недра, проламывая себе путь сквозь отсеки и палубы древнего корабля, – части двух конструкций смешались между собой, породив очередную загадку: в районе крушения несколько суток наблюдалось мертвенное зеленоватое сияние, не похожее на энергии присущих природе стихий.

      В радиусе сотен километров происходили схожие явления. Пожары погасил проливной дождь, но холодный зеленоватый свет стлался над опаленной землей, местами концентрируясь, закручиваясь воронками.

      Затем загадочные энергии иссякли.

* * *

      Окраина Рукава Пустоты.

      Пояс астероидов в безымянной звездной системе.

      Три корабля рейдеров сближались с группой малых космических тел.

      Два истребителя класса «Х-страйкер» выглядели вполне заурядно. Многочисленные следы ремонта, потемневшая, покрытая шрамами броня говорили об их длительной эксплуатации. Третий корабль представлял собой гибридную конструкцию. На стандартном шасси «Х-страйкера» крепились элементы устройства, явно не принадлежащего к сумме человеческих технологий. Три темных покатых выступа, расположенные в носовой части истребителя, перед кабиной пилота, соединялись между собой тонкими цепочками из сотен кристаллов – вне сомнения, это были логр-компоненты.

      Гибридная машина выглядела зловеще. По цепочкам кристаллов то и дело пробегали сгустки холодного света, между темными выступами извивались тонкие нити блуждающих энергетических разрядов.

      Вид «модернизированного» истребителя вызывал оторопь, мысль о предстоящих испытаниях чуждого устройства уже не казалась такой заманчивой, как прежде.

      – Стив, может, ну его, к фрайгу?! – раздалось по связи. – Мало у нас проблем? Давай продадим логры и дело с концом!

      – Рибок, заткнись! – грубо отозвался пилот гибридного корабля, начиная маневр.

      Холодный свет голографических экранов окружал пилот-ложемент, формировал информационную среду, придавал коже Стивена бледный оттенок, стыл колючими бликами на металлизированных поверхностях многочисленных имплантов. Реальность Корпоративной Окраины тридцать девятого века, грубая, лаконичная, пронизанная высокими технологиями, отражалась в его облике, как в зеркале.

      Матричные разъемы на затылке с подключенными к ним микрочипами формировали расширитель сознания. Серебристые прожилки нанитов, наискось сползающие от темени к правому виску, обеспечивали высокоскоростной обмен данными, объединяли многочисленные усовершенствования организма в единую структуру. Лучики шрамов вокруг глаз были неизбежной данью оптическому импланту. Пять вживленных в лобную кость устройств, оснащенные микросканерами, позволяли Стивену воспринимать энергетические матрицы объектов. Многочисленные лайкороновые вставки в мышечную ткань, подключенные к независимому