Ритуал смерти. Нора Робертс

что нашел?

      – Не надейтесь поймать меня на эти дешевые уловки! У вас нет ничего. Ни-че-го! – Селина вскочила. – Фрэнк был пожилым человеком, не очень умным и с замедленной реакцией. Я поняла, что это полицейский, в первый же день, когда он попытался за мной следить. Дома у меня он не был никогда. И при жизни вам ничего не рассказывал, а теперь уж тем более ничего не расскажет.

      – Неужели? Разве вы не верите в общение с умершими? Я, например, просто обязана это делать – такая уж у меня профессия.

      – Думаете, лейтенант, я не могу отличить дым от огня? – Селина дышала быстро и прерывисто. – Алиса была глупой девчонкой, считавшей, что она может побаловаться с силами тьмы, а потом вернуться к своей убогой белой магии. Она заплатила за собственное невежество и трусость. Но я здесь ни при чем. Мне больше нечего вам сказать.

      – На первый раз достаточно. Кстати, огонь почти погас, мисс Кросс, – любезно сказала Ева. – Скоро от него останется лишь горстка пепла. Пибоди! – позвала она и направилась к выходу.

      Когда двери за ними закрылись, Селина сжала кулаки и буквально взвыла от злости.

      Панель на одной из стен отъехала в сторону, и в комнату вошел высокий блондин. На нем был лишь черный шелковый халат, небрежно перетянутый у пояса серебристым шнуром. На мускулистой груди красовалась татуировка – рогатый козел.

      – Альбан! – кинулась к нему Селина.

      – Успокойся, любовь моя, – сказал он бархатным голосом и погладил ее по голове. На пальце его блеснул серебряный перстень с перевернутой пентаграммой. – Побереги свои чакры.

      – Пропади они пропадом, эти чакры! – Селина зарыдала, как обиженное дитя. – Я ее ненавижу! Ненавижу! Она заслужила наказание!

      Альбан вздохнул и, отступив в сторону, смотрел, как она носится по комнате, круша все, что попадало под руку. Он отлично знал: если ее не сдерживать, она успокоится быстрее.

      – Я хочу, чтобы она умерла, Альбан! Чтобы она умирала в мучениях, чтобы молила о пощаде, корчась в луже своей мерзкой крови. Она меня оскорбила. Она бросила мне вызов. Она… посмела смеяться надо мной!

      – Она просто ничего не понимает, Селина. У нее нет веры. Ей не дано.

      Изнуренная собственной яростью, Селина обессиленно опустилась на кушетку.