Пастор Иоганн Кристоф Блюмгард. История одной жизни. Фридрих Цюндель

ко всему подлинному, оригинальному и будоражащему ум. Впрочем, ему очень нравилось, с каким удовольствием я внимал и более простым вещам, казавшимся достойными внимания. Не поспевая за ним во всем, немало из того я все же усвоил, за что и благодарен ему по сей день. Тогдашнее обучение в Шёнтале казалось воспитанникам недостаточным, и им приходилось многое постигать самим. Особенно отчетливо это проявилось в Тюбингене, где нашими умами завладели философия и теология».

      Данное повествование живо переносит нас в те годы, когда оба они были еще совсем юными людьми. Какую радость доставляла им учеба, каким стремительным было их становление, как смело они осваивали страну знаний! Попутно заметим, что Блюмгард был на год старше своего друга и наставника. Сколь бы различными ни были их пути, их объединяла тяга к великому, жгучая потребность увидеть воплощенным в человечестве то, как они ощущали сердцем Бога, сделать общим достоянием то, что восприняли от Него в своей студенческой келье. Относительно расхождения их жизненных путей вспоминается шутливая дружеская фраза, адресованная Гофману и приписываемая иногда доктору Барту, иногда – и это, пожалуй, правильней – самому Блюмгарду. Когда Гофман переезжал из Тюбингена в Берлин, его друг при расставании пожелал ему: «Смотри, не потеряй свое f!» (Hoffmann – человек надежды; Hofmann – придворный.)

      Степенного нрава, прилежный в учебе, но и не кичившийся своими знаниями, нравственно безупречный и всегда предельно скромный – таким рисует Блюмгарда его тогдашний товарищ по семинарии. «Правда, на всевозможные грубости или выпады по поводу своей богобоязненности, – рассказывает он, – Блюмгард реагировал, но без нравоучений. Когда же его терпению приходил конец, мог сказать: “Ну довольно, это уже граничит с глупостью”».

      В марте 1822 года, будучи еще в Шёнтале, Блюмгард лишился отца. Когда по окончании осенних каникул, проведенных у родителей, он вместе с Гофманом возвращался в Корнталь, их, несмотря на боли в груди, провожал отец, безмерно любивший своего сына. Однако это оказалось ему не под силу, и, остановившись на полпути – то место Блюмгард запомнил на всю жизнь, – отец, обливаясь слезами, попрощался с сыном, явно предчувствуя, что больше никогда не увидится с ним на земле. Блюмгарду не довелось быть рядом с отцом в час его кончины и присутствовать на его похоронах. После смерти отца он стал единственной опорой для матери и сестер, и к этой обязанности он относился очень серьезно. Например, в семинарии по сложившейся традиции учащимся ежедневно полагалось по пол-литра вина, в действительности же, да и то в исключительных случаях, выдавалось не более половины того, остальное ежемесячно по существующим ценам возмещалось так называемыми «винными деньгами». И Блюмгард большую часть этих денег откладывал для матери на хозяйство.

      Глава 3. Учеба в университете

      Осенью 1824 года Блюмгард поступил в Тюбингенский университет, иными словами, «шёнтальский выпуск» перешел