Любовь со второй попытки. Вадим Селин

разнеслась среди параллели. И теперь ребята из параллели тоже начали надо мной насмехаться. Конечно же, они сами не понимали, за что идет травля, но им, наверное, это было и не важно. Им просто нравилось смеяться над человеком, и они пользовались этим по полной программе. Я шла по коридору, и каждый считал своим долгом ко мне прицепиться и сказать что-нибудь обидное.

      Я не могла совладать с этой ситуацией.

      Подростки – это стихия. Если они решат кого-то задавить, то это с легкостью получится. И у них получилось.

      Травля длилась два месяца – пока не начались летние каникулы.

      Помню, я шла домой после выставления годовых оценок, а по другую сторону дороги шли человек десять одноклассников и во весь голос кричали: «Лохушка! Лохушка!»

      Это было невыносимо. Я хотела куда-нибудь исчезнуть, испариться, чтобы кошмар наконец прекратился.

      Мне казалось, что все на свете – и обычные прохожие, и ведущие передач по телевизору, и мои соседи, и космонавты в космосе – знают, что я посмешище.

      Те три месяца летних каникул между девятым и десятым классом стали самыми счастливыми в моей жизни. Я отдохнула от издевательств. Все каникулы надеялась, что за это время одноклассники забудут обо мне, и в новом учебном году все будет хорошо.

      В конце августа были школьные сборы перед началом нового учебного года. Я переходила в десятый класс. Шла на сборы с трясущимися коленками и лихорадочно думала: «Забыли или нет? Забыли или нет? Забыли или нет?..»

      Когда подошла к одноклассникам, то по их насмешливым лицам стало ясно – они ничего не забыли. Они все помнят.

      Со мной никто не поздоровался. Все отвернулись в другую сторону, как будто меня здесь и не было.

      Я пришла домой и прорыдала всю ночь.

      В первую неделю сентября на перемене меня окружили одноклассники и угрожающе спросили:

      – Ты чего классной настучала?

      – Что? – не поняла я.

      – Ты чего классной настучала?

      – Я никому ничего не стучала!

      Выяснилось, что вчера после уроков классная руководительница Надежда Петровна втайне от меня провела классный час. Она просила класс угомониться и не приставать ко мне. Оказывается, Надежда Петровна заметила, что в классе происходит что-то странное.

      Но ее благая попытка утихомирить одноклассников только усугубила ситуацию – теперь они считали, что это я пожаловалась учительнице, и начали унижать еще больше.

      Я не хотела ходить в школу, потому что в школе не получала ничего, кроме обид. На всех переменах ко мне приставали. Больше всего не любила большую перемену, потому что за это время успевали поиздеваться дольше, чем на коротких переменах.

      Я старалась прятаться в темных коридорах или проводить перемены на этаже, где учатся начальные классы, чтобы быть менее заметной и не попадаться на глаза старшеклассникам.

      Настоящей пыткой было, когда меня вызывали к доске. Я стояла у доски, и весь класс презрительно смотрел на меня. Если я не знала, как выполнить задание, мне никто не подсказывал.