Твоя на месяц. Энн Макалистер

на время оставить свой чемодан, стараясь скрыть охватившее ее волнение. Но ее руки так дрожали, что она чуть не уронила стопку папок с документами, стоявшую рядом с ее чемоданом.

      – Позвольте, я помогу вам, – сказала стоявшая рядом медсестра. Она подала Софи чемодан и внимательно вгляделась в ее лицо. – Как вы себя чувствуете?

      – Все в порядке, правда, – пробормотала она, стараясь взять себя в руки. – Мне просто нужно немного поспать.

      – Конечно. Идите домой и хорошенько отдохните. И ни о чем не волнуйтесь, мы позаботимся о вашем муже.

      Софи хотела возразить, но промолчала. Не важно, что все эти годы она не позволяла себе думать о Джордже, как о своем муже. Не имело смысла лгать себе, утверждая, что она ничего не почувствовала, войдя в палату. Одного взгляда на его изможденное лицо хватило, чтобы все годы, прошедшие с их прошлой встречи растаяли, как дым.

      И еще страшнее было признать, что, несмотря на все ее усилия, она так и не смогла преодолеть своих чувств к нему. Когда она увидела его обмотанную бинтами голову, его непривычно бледное и худое лицо, руку на перевязи, она с трудом сдержала слезы.

      Она поехала в больницу сразу из аэропорта и попросила медсестер отвести ее в палату Джорджа. Бы ло раннее утро, и он еще спал, но это был какой-то неестественный сон. На мгновение ей показалось, что он не дышит, его грудь почти не двигалась, а лицо казалось застывшей восковой маской. Но стоявшая рядом медсестра, почувствовав ее испуг, посоветовала:

      – Смотрите на монитор.

      По нему бежала скачущая вверх и вниз зеленая полоса, доказывавшая, что сердце пациента продолжает биться.

      – Вы можете разбудить его, если хотите.

      – Не нужно, пусть отдыхает. Я подожду.

      Если Джордж еще не умер, это может произойти, если первым, что он увидит после пробуждения, будет ее лицо.

      – Если он не проснется в течение часа, его все равно придется будить. Мы должны регулярно проверять, как он реагирует на окружающих, и задавать ему вопросы, чтобы контролировать его память.

      Что ж, после разговора с Джорджем, у Софи не осталось сомнений в том, что с памятью у него все прекрасно.

      Она обернулась к медсестре:

      – Он хочет пойти на работу и полагает, что его сегодня выпишут. Скажите, доктор ведь не позволит ему…

      Медсестра мягко улыбнулась:

      – Не думаю, что вам стоит беспокоиться об этом. Лучше отправляйтесь домой и поспите. Возвращайтесь днем, может быть, к этому времени ему станет лучше. Удачи вам.

      Софи смотрела вслед медсестре и думала о том, что в Нью-Йорке у нее нет дома, куда можно было бы пойти поспать. Чтобы попасть в свою постель, ей пришлось бы пролететь три тысячи миль. Но с другой стороны, что мешает ей отправиться домой? Джордж четко дал понять, что не нуждается в ней. А значит, и возвращаться сюда днем нужды нет.

      Со вздохом она в последний раз посмотрела в сторону палаты Джорджа и покатила свой чемодан к лифту. Как раз в этот момент его двери открылись, и оттуда вышли несколько мужчин в халатах и молодая темноволосая девушка, явно находившаяся на последнем месяце беременности.