Порочная невинность. Нора Робертс

уткнулась ей в плечо, а она смотрела в прорезь, мрачно улыбаясь. И Остин отбросил камень. Тот упал на гравий со зловещим стуком, от которого у Такера свело судорогой желудок.

      – «Дабы судить я сюда явился!» – процитировал Остин. – Он еще заплатит за то, что сделал с моей дочерью!

      – Заплатит, это уж точно, – проворчала Делла. – Если девушка понесла от него, то Такер обо всем позаботится. Но я не такая доверчивая, как мальчик. И мы, Остин, еще разберемся, что тут к чему, прежде чем он подпишет какие-нибудь бумаги или чеки.

      Остин сжал кулаки.

      – Ты хочешь сказать, что моя дочь лжет?

      Делла все еще держала его под прицелом.

      – Я хочу сказать, что Эдда Лу не лучше, чем она есть. Впрочем, ее сделали такой, и я ее за это не осуждаю. Ну а ты убирайся отсюда, да поскорее отвези дочь к доктору Шейсу: пусть осмотрит ее и подтвердит, что она беременна. И тогда мы сядем и обговорим все, как полагается, спокойно. Но если ты хоть шаг сделаешь к мальчику, я разнесу тебя в клочья!

      Остин беспомощно сжимал и разжимал кулаки. Кровь стекала по его щекам, как слезы.

      – Я еще вернусь! – пробормотал он и, повернувшись к Такеру, сплюнул. – И тогда ни одна женщина в мире тебя не спасет.

      Он забрался в пикап и затарахтел по подъездной аллее, изрыгая черный дым.

      А Такер сидел на растоптанной клумбе, положив голову на колени, и говорил себе, что скоро встанет. Через пару минут. Он только немного посидит на сломанных цветах…

      Протяжно вздохнув, Делла опустила ружье и осторожно прислонила его к перилам крыльца. Затем она сошла вниз и, переступив бордюр, приблизилась к Такеру. Он уже собрался поблагодарить ее, но она вдруг стукнула его по голове так, что у него в ушах зазвенело.

      – Господи боже, Делла!

      – Это тебе за то, что не знаешь, с кем можно спать, а с кем нельзя. – Она снова его ударила. – А вот это за то, что дал возможность этому помешанному на Библии маньяку шастать вокруг моего дома. – Делла еще раз хлопнула ладонью по его склоненной голове. – Ну а это – за то, что поломал цветы, посаженные твоей мамой. – Наконец, удовлетворенно сложив руки на груди, она сказала: – А теперь, когда вытащишь ноги из-под задницы, пойдешь на кухню, и я приведу тебя в порядок.

      Такер вытер ладонью рот и растерянно посмотрел на кровь.

      – Да, мэм.

      Решив, что руки у нее больше не дрожат, Делла приподняла пальцем его подбородок.

      – Будет синяк, – сказала она пророчески. – Но сдается мне, что он тоже заработал пару синяков. Ты не слишком оплошал.

      – Надеюсь, что не слишком… – Такер очень медленно поднялся. В теле было такое ощущение, словно по нему промчалось несколько сорвавшихся с привязи лошадей. – Я что-нибудь придумаю насчет цветов немного попозже.

      – Да уж, у меня не отвертишься!

      Делла обняла его за пояс и помогла войти в дом.

      Хотя Такер решил не слишком злиться из-за поведения Эдды Лу, его не покидало какое-то щемящее беспокойство. Он твердил себе, что пусть сумасшедший Остин сам волнуется