Гончий бес. Александр Сивинских

ЦЦО ТУТ

      Надпись и рисунок были выполнены зеленовато-желтой люминесцентной краской. В беззвездных сумерках, по соседству с мокрыми тёмными кустами, светящаяся картинка смотрелась жутковато. Наверное, подумал я, так должна выглядеть тень особенно плотного фантома, освещённого болотным огнями или огнями Святого Эльма.

      Сразу захотелось поёжиться и обернуться – не подкрадывается ли там какая-нибудь нечисть на самом деле? Я мужественно сдержался.

      Из-за спины послышалось:

      – Символично, не находишь?

      Теперь обернуться можно было без малейшего урона для мужского достоинства. Не разговаривать же через плечо. Что я немедленно и проделал. В смысле, развернулся.

      Сцена открылась возмутительная. Йоркширский терьер размером чуть больше кошки вольготно устроился поверх вороха моей одежды и улыбался во всю пасть. Уши у него остро топорщились и слегка заворачивались внутрь, отчего напоминали рожки. Из левого уха сбегал проводок наушника. Оканчивался он в разъёме iPod-а, прикреплённого к бордовой кожаной шлейке, опоясавшей собачонку, как портупея – офицера. Глаза терьера фосфорически мерцали, а левую переднюю лапу украшал крупный перстень с чёрным камнем.

      Псина лязгнула зубками и повторила:

      – Символичная картинка, правда? Если в стену вмонтирован КД-контур, тут-то ты и убьёшься.

      В отличие от обычного гражданина я не стал в изумлении восклицать: «Оно разговаривает!». Не бросился ловить чудесное животное для продажи на телевиденье, в цирк или вивисекторам для опытов. Даже не перекрестился.

      Хотя последнее-то проделать как раз стоило бы.

      Потому что болтливое животное было вовсе не собакой. Да и не животным, строго говоря. Это был самый настоящий бес, из-за жуткой гримасы судьбы являющийся моим коллегой и напарником. Как и положено врагу рода человеческого, чертёнок этот был нагл, лжив, самовлюблён, мстителен, коварен, язвителен… и далее по списку любого справочника демонологии. А самое главное, он прямо-таки обожал комфорт и искал его повсюду. Если же найти не мог, создавал сам. Нередко в ущерб окружающим. Чаще всего в ущерб Павлу Дезире – славному парню, любимцу дамочек за сорок и девушек моложе двадцати, надёжному другу, весёлому собеседнику, атлету и симпатяге.

      То есть мне.

      В этот раз для создания удобств бес решил использовать первое, что подвернулось под лапу. Подвернулась ему моя футболка, а ещё джинсы, носки и, извиняюсь, плавки. Всего минуту назад вещи, аккуратно свёрнутые, лежали в пакете, а лохматый гедонист сидел рядом.

      – Жерар… – вкрадчиво сказал я. – Помнится, тебе было приказано стеречь вещи, а не валяться на них…

      – Чем я и занят, чувачок. Чем и занят, – развязно тявкнул тот. – Согласись, так гораздо надёжнее. Ни одна сволочь из-под меня твои шмотки не выхватит. Во всяком случае, незаметно.

      – Пока что я наблюдаю здесь одну-единственную сволочь. И она уже выволокла мою одежду оттуда, где…

      – Паша, Паша, брось горячиться, – заюлил Жерар. – Что за приступ немотивированного гнева?

      – Он чертовски мотивирован, сукин ты сын. А ну пшёл!

      Я придал лицу грозное выражение и шагнул к бесу. Тот не стал ждать, чем это обернётся, и ринулся в кусты – только листва зашуршала.

      – У меня, между прочим, была причина! – пискнул он оттуда. – Серьёзная, чувачок.

      – Готов выслушать.

      – А ты угадай с трёх попыток.

      Наглость этого кабыздоха переходила всякие границы. Я осмотрелся в поисках чего-нибудь тяжёлого. Камня, бутылки, а лучше всего – урны. Такой, знаете, пудовой ёмкости, литой из чугуна… Сквер был хоть и диковатым, но подходящие метательные снаряды отсутствовали. Я вздохнул. Продираться сквозь ветки голышом, чтоб взять поганца за шкирку, – радости мало. К тому же не факт, что охота будет успешной. Бесёнок осторожен словно шпион и вертляв как уклейка.

      Распрощавшись с идеей немедленного отмщения, я начал укладывать одежду обратно в пакет.

      – Почему не отгадываешь? – с детской наивностью поинтересовался Жерар через пару секунд.

      – Мучительно выбираю ответ, – огрызнулся я. – Слишком много вариантов в голову приходит.

      – Ну, Пашенька… Ну назови любой. Мне очень-очень важно узнать твоё мнение!

      Что ты с ним поделаешь. Скотина он, конечно. Но до чего ж обаятельная.

      – Окорочка озябли, – буркнул я.

      – Колоссально! В точку. А как догадался? – Из-под акации выглянула не по-собачьи любопытная морда. Шерсть на ней намокла и свисала сосульками, только ушки по-прежнему лихо топорщились. Я представил, как сейчас выглядит остальная шкура Жерара, и понял, что участь моих джинсов и футболки предрешена. Быть им мокрыми, грязными, мятыми и воняющими псиной. Если, конечно, не принять мер по сохранению.

      – Очень просто. Аналогию провёл, – буркнул я и подвесил пакет высоко на сучок. – С собой.

      Жерар проследил за моими действиями тоскливым взглядом.

      – Ну, ты-то сам виноват,