Смерть под ножом хирурга. Тесс Герритсен

старик, да заступись же за меня!

      – На нее никогда не поступало жалоб, – закончил фразу Эвери.

      – Тем не менее, – продолжал Беттенкурт, – вы нас поставили в весьма трудное положение. И поэтому мы решили, что будет лучше, если ваше имя больше не будет связано с нашей клиникой.

      Наступила долгая тишина, слышалось лишь нервное покашливание доктора Эвери.

      – Мы просим вас подать заявление, – уточнил Беттенкурт.

      Вот оно. Удар нанесен. Как будто гигантская волна накрыла ее и оставила беспомощной и дрожащей на песке. Она спокойно спросила:

      – А если я откажусь подавать заявление об уходе?

      – Поверьте, доктор, ваш уход будет лучше для вашей биографии, чем…

      – Увольнение…

      Он наклонил голову.

      – Мы поняли друг друга.

      – Нет. – Кейт гордо выпрямилась. Холодная самоуверенность Беттенкурта не нравилась ей и раньше, а сейчас она его окончательно невзлюбила. – Вы меня не поняли.

      – Но вы же умная женщина. Вы сами знаете, что мы не можем допустить вас теперь в операционную.

      – Но это неправильно… – вдруг запротестовал Эвери.

      – Простите? – Беттенкурт нахмурился и грозно взглянул на старика.

      – Вы не можете просто ее выгнать. Она дипломированный врач, и существуют всякие комитеты, которые разбирают врачебные ошибки.

      – Я хорошо знаком со всеми процедурами, Кларенс! Просто надеялся, что доктор Чесни трезво оценит ситуацию и поступит благоразумно. – Он снова взглянул на нее. – Так будет лучше для вас. Мы не станем портить ваш послужной список. Просто в досье появится уведомление, что вы ушли по собственному желанию. Я отпечатаю необходимый документ, он будет готов через час. Все, что надо от вас… – И осекся, увидев выражение ее глаз.

      Кейт редко сердилась. И как правило, умела держать себя в руках. Но сейчас она сама испугалась охватившего ее бешенства.

      – Поберегите вашу бумагу, мистер Беттенкурт, – с убийственным спокойствием произнесла она.

      – Что ж, если таково ваше решение… – Беттенкурт посмотрел на Эвери, – когда у нас следующее заседание врачебной комиссии?

      – Э-э-э, в следующий вторник, но…

      – Внесите в повестку дня дело О’Брайен. Мы дадим возможность доктору Чесни объяснить свое поведение на комиссии. – Он повернулся к Кейт. – Вас будут судить коллеги, и это я нахожу справедливым. А вы?

      Она проглотила свои возражения. Если сейчас она позволит себе высказать все, что думает о докторе Беттенкурте, ей больше никогда не работать в этой клинике. Или где-то еще. Он прилепит ей ярлык возмутителя спокойствия. Что внесет ее в черный список навсегда.

      Они расстались вежливо. Для женщины, чью карьеру только что разорвали на куски, она сумела выдержать все представление достойно до самого конца. Обменялась рукопожатием с Беттенкуртом и, пока шла к двери, старалась держаться прямо, так же прошла по длинному коридору, но в лифте как будто что-то оборвалось. И когда двери вновь открылись, ее всю трясло. Ничего не видя вокруг, она пробежала