Стекло и дерево. Сергей Буянов

что об этом не думаешь пока, но хочу отметить тебе, что я была бы не против его кандидатуры. И чай у него замечательный!

      Эвелина поглядела на маму, такой довольной она её не видела очень давно. С тех самых пор, как началась судебная тяжба о защите чести и достоинства доцента Липутиной.

      – Ты, в самом деле, так думаешь, мама?

      – Конечно! Разве я когда притворялась? Кстати, а каковы доходы у менеджера, ты не знаешь?

      – Не знаю, мне это неинтересно.

      – Ничего другого от тебя ожидать и не стоило. Хотя, ты конечно права: главное, чтобы человек был хороший, – смягчилась Карина Львовна. Трёхкомнатная квартира сама за себя говорит, – а он не был женат?

      – Разве это имеет значение?

      – Так до сих пор ты не узнала? А не стоило ли поинтересоваться?

      – Как будто нам больше не о чем разговаривать! Мама, ты рассуждаешь как старуха.

      – Я и есть старуха, – обиженно проскрипела Карина Львовна и устало опустилась в кресло. – Принеси, пожалуйста, мою чашку из кухни! Я допью свой чай.

      – Вот твоя чашка, мама. Я пошла заниматься.

      – Постой, не торопись! Мы так редко общаемся! Присядь радом, поговорим.

      – О чём? – отвлечённо спросила Эвелина.

      – Как о чём? Нам уже не о чем поговорить? Вот о чём вы разговариваете с Аликом?

      – Тебе это неинтересно.

      – Почему? – недоумевала Карина Львовна.

      – Ну, разве тебе любопытно «Познание воли» Шопенгауэра?

      – И это всё?

      – Почему всё? Можно и больше. Например: субстанциальная концепция Карла Густава Юнга!

      – А что это за концепция такая? – решила проявить интерес Карина Львовна.

      – Ох, – тяжело вздохнула дочка, словно ей предстоял тяжёлый разговор с непробиваемым оппонентом, – ты слышала, мама, слово комплекс?

      – Смотря, какой комплекс!

      – Комплекс маленького человека, Наполеона и так далее.

      – Комплексы неполноценности?

      – Примерно, хотя и не точно.

      – Так их придумал Юнг? – поразилась Карина Львовна. Она считала автором Фрейда.

      – Не придумал, а ввёл понятие. Это разные вещи, мама.

      – Действительно, у вас очень интересные темы для разговора, вот только…

      – Что только? Договаривай.

      – А то, что Алик знает и ещё кое-то, не то, что некоторые с их однобоким мышлением! – Карина Львовна захотела спровоцировать дочку. Пусть она разозлится, сорвётся, накричит! Пусть станет прежней Линочкой, а то ведёт себя отрешённо и пугающе, как царевна Несмеяна.

      – Мама, – устало, с незначительной ноткой раздражения, произнесла Эвелина, – ты отнимаешь у меня время. Мне надо заниматься.

      – Да ты же не на философа учишься, в конце концов! – взорвалась Карина Львовна.

      В ответ Эвелина одарила мать безразличным взглядом и ушла в кабинет, закрыв за собой плотно дверь. Карина Львовна не на шутку перепугалась, но решила не вмешиваться.

      Внезапно дверь распахнулась.

      Наконец-то! Сейчас дочка выскочит, начнёт кричать, и всё станет на