Они могут всё. Сергей Зверев

все так звали, и я зову. Надо Шоно спросить, он с ним давно вместе служит.

      Новиков не унимался. Раз уж зашел разговор, то надо было выяснить все и про всех по максимуму, чтобы не попасть впросак, как случилось пару дней назад с нелюдимым и угрюмым сержантом, которого за глаза иногда звали Ковбой. Тогда доктор ляпнул что-то в его присутствии о сигаретах «Мальборо» и чуть не схлопотал в челюсть по неизвестной для себя причине.

      – А «Баюн» – что значит? – спросил он осторожно, хоть и знал, что водитель на это прозвище откликается и реагирует спокойно.

      – Это сложно, – снова заулыбался таджик. – Эй, Злой! Может, объяснишь?

      Толстяк пожал плечами и ласково посмотрел на водителя:

      – Ничего сложного. Все из-за прически.

      Немой вопрос в глазах Владимира заставил его продолжить разъяснительную работу:

      – Из-за волос. Вернее, их отсутствия. Видишь, какой гладкий и правильный у него череп?

      Новиков не стал еще раз оглядывать Баюна. Он и с первого дня знакомства помнил эту голову, кожа на которой напоминала лоскутное одеяло от обилия рубцов, шитых широкими стежками. Но на всякий случай кивнул:

      – Угу. А какая связь?

      – Ну, как же? Проще простого. Все очень логично. По форме головы и прическе он вылитый командарм Котовский, так? Но целиком фамилию очень неудобно в эфире озвучивать. Пока скажешь: «Котовский, двое справа!» – уже может случиться все, что угодно. Поэтому фамилию пришлось урезать…

      – Не урезать, а сократить, – вставил Баюн, задумчиво глядя вдаль, на силуэты горных вершин. Над ними, в промежутках между полупрозрачными облаками, уже вовсю горели звезды, и с каждой минутой их становилось все больше и больше.

      – Пусть так, – согласился Злой. – Сократили. Получился кто? Кот. Так и стали звать.

      Врач удивленно поднял брови, но получилось не очень – мешала надвинутая на глаза шапка.

      – А Баюн-то почему?

      Терпению и добродушию упитанного воина можно было позавидовать.

      – Кот-баюн – герой русских народных сказок. Такой громадный кот-людоед. Усыпляет добрых молодцев своими речами, а потом чик бритвой по горлу – и в колодец. Прямо как наш Баюн. Только наш не добрыми молодцами питается, а, наоборот, злыми.

      – Понятно, – протянул Новиков, дуя на озябшие пальцы. – А вас, то есть тебя, почему так зовут? Если не секрет, конечно.

      Теперь за пояснение взялся «сказочный кот». Встав со своего места, он потянулся, зевнул, прикрыв ладонью рот. Прислонился к «Форду», доверительно склонился к доктору:

      – Ты его злым видел? Злого?

      Тот отрицательно замотал головой. Мол, он в отряде всего ничего. Не успел еще.

      Баюн прищелкнул языком:

      – Эх, жаль… Но ты не переживай. И я не видел, и никто не видел. Он даже шею врагу ломает исключительно с добродушным выражением лица. И часового снимает как-то по-доброму…

      Злой засмеялся. Новиков попытался вообразить себе описанную