Генеральная зачистка. Александр Тамоников

знаю.

      – Нам очень важно это знать.

      – Рабов до сих пор на этой машине возят, так, Тоня? – спросил Самойлов.

      – Да, – ответила девочка. – Она встает в переулке недалеко от стоянки. Как стемнеет, нас туда охранники по нескольку человек переводили. Так же и утром по нескольку человек заводили или в переход, или оставляли у Курского вокзала. В городе за нами другие люди смотрели.

      – Ну вот, – воскликнул Самойлов, – надо проследить эту колымагу, когда она малолеток из города повезет, и определить место их содержания. А дальше – дело техники.

      – Это обсудим позже, наедине, – остановил его майор. – А скажи, Тоня, когда вас из Москвы за город возили, ничего особенного по пути не происходило?

      – Да нет. Вот только…

      – Что?

      – Один охранник, Витек, с нами в кузове ездит. Еще в машине водитель Гарик и Филя. Этот Филя – начальник у охраны машины.

      – Так!

      – Когда мы выезжаем из Москвы, то он всегда ругается на пробки, особенно на какие-то светофоры.

      – Светофоры?

      – Да, он по телефону обычно говорит: «Опять в Люберцах встали».

      – В Люберцах?

      – Да…

      – Значит, вы выезжаете по Волгоградке. Понятно… Что еще тебе запомнилось, Тоня?

      Девочка нахмурила лобик:

      – Машина часто заезжает к «Макдоналдсу».

      – Есть там такое заведение. Ужин себе покупают?

      – Да, какие-то тейси…

      – «Биг Тейсти»?

      – Наверное. Толстый бутерброд с мясом и капустой.

      – Да, точно… А вам не покупают?

      – Не, нам такой еды не дают… Один раз заезжали к какому-то магазину. В будку поставили коробки. Филя еще с кем-то торговался – за тухлятину, мол, а столько бабок просишь? А тот ему сказал: вашим дебилам и это за счастье, а насчет бабок пусть Депутат с боссом договариваются. Сколько сказано, столько и надо платить.

      – Гады… Просроченные продукты спихивают для кормежки рабов… – скрипнул зубами Самойлов.

      – Ясно, – кивнул Шепель. – А как вы от «Макдоналдса» едете? Прямо или сворачиваете куда-нибудь?

      – Машина сворачивает направо. Проедет где-то полчаса – и сворачивает.

      – Так, хорошо! Дальше?

      – Едем по новой дороге, а потом фургон быстро сворачивает налево. Вот там машину трясет сильно. А потом она заезжает в ворота, нас высаживают и заводят в барак.

      – Что за барак?

      – Обычный барак, только комнаты большие. В одной девочек закрывают, в другой – мальчишек, в третьей – инвалидов взрослых. Их с нами там четверо живет. Молодая женщина, старик и двое мужчин лет под сорок. У кого одной ноги нет, у кого обеих, на колясках они. Потом дают еду в одном общем котле и ведро воды. Перед сном всех выводят в туалет. Он двойной, большой.

      – Если есть ворота, то есть и забор?

      – Да, забор есть, бетонный, высокий.

      – И из-за него ничего вокруг не видно?

      Подумав, девочка ответила:

      – Слева роща, недалеко. Ее видно. А еще я видела, когда ворота были открыты, прямо напротив них, но вдалеке, – дома большие в ряд. Больше ничего не видела.

      – Ты молодец! –