Специфика транспортировки живой рыбы на большие расстояния. Александр Золотько

Я их просто ненавижу.

      – Даже ту самую фемину? – приподнял бровь Стоян.

      – А подслушивать – нехорошо.

      – А подглядывать?

      – Вас я тоже ненавижу. Но поскольку вы вечно крутитесь рядом, то я могу однажды и не выдержать, – буркнул Макс. – Вам оно нужно?

      – Почему нет? Вы броситесь на меня в драку, я вам надаю в ответ. Вы ведь пренебрегаете тренажерами, господин первый пилот. А я – нет. Это не считая того, что я с десяти лет занимаюсь боксом…

      – А кто сказал про драку? – вмешался Капустин. – В таких тесных и теплых компаниях, как наша, лучше поддерживать хотя бы видимость хороших отношений. Один мой знакомый рассказывал, что три месяца полета с удовольствием плевал в тарелку напарника.

      – И тот не заметил? – спросил Стоян.

      – Но ты же не заметил! – Макс довольно засмеялся, Капустин подхватил.

      Они даже хлопнули друг друга по рукам – все-таки стоило столько времени удерживать в себе старый розыгрыш, чтобы вполне удачно его применить. Жаль, что без зрителей, но тут лучше было не перегибать – прилюдного унижения Стоян мог и не простить. Были прецеденты.

      – Смешно, – скучным голосом сказал Стоян. – Старо, но смешно. Но, возвращаясь к вашей ненависти…

      – К вам?

      – К пассажирам. Вы, Максим, только что сказали…

      – Я знаю, что сказал.

      – А на прошлой неделе нечто подобное заявил техник Бронислав Синицкий, ремонтируя вышедший из строя душ. А месяц назад, приблизительно, естественно, в негативном отношении к пассажирам признался Карл Холек в разговоре с Мусой Джафаровым, и что показательно, тот не возражал. Вот как вы, Илья, – Стоян вежливо наклонил голову в сторону Капустина. – Таким образом, пока только Ян Хофман, уважаемый командир транспортного корабля «Ковчег», не был замечен в негативе по отношению к колонистам. Мы с Флейшманом прикинули, что это он просто более скрытен, чем остальные члены экипажа.

      Стоян сделал паузу, давая возможность собеседникам осознать всю глубину оскорбления. Макс кашлянул. Капустин запустил тестовую программу и стал внимательно смотреть на диаграмму.

      Руководитель наблюдателей ждал, подперев щеку указательным пальцем. И делал это так выразительно, что Макс просто физически ощущал, как ожидание начинает душить. Краем глаза он посмотрел на инженера, рука того была сжата в кулак так, что костяшки пальцев побелели.

      – Итак, – Стоян улыбнулся. – Вы ненавидите пассажиров. Почему?

      – Пошел ты, – пробормотал Макс.

      – Нет, я могу и пойти, но вы же сами прекрасно знаете, что согласно инструкции я имею право потребовать у командира внеочередного обследования любого из членов экипажа. Недельки мне вполне хватит, – улыбка Стояна стала приторной. – Будем обследовать или вот так, просто поболтаем?

      – Поболтаем.

      – Вот и славно. Илья тоже примет участие.

      – Прям горю от нетерпения, – сказал Капустин.

      – Тем более. Итак, почему вы ненавидите колонистов?

      – А я этого и не говорил, – возразил Капустин.

      – Не