Магам можно все. Марина и Сергей Дяченко

– она запнулась в поисках наиболее цветистого сравнения. – Как колесо на королевской карете, вот!

      – О чем вы говорили? – спросил я. – С похитителем?

      На разрумянившемся лице ювелирши появилось беспомощное выражение очень близорукого человека, который только что сел на собственные очки:

      – Не помню… Но говорил он красиво.

      Я покосился на господина Ягора – и чуть не вздрогнул. Таким болезненным было в это мгновение лицо лысого ювелира.

      «Поглупела», – вспомнил я его отчаянное признание.

      После тяжелого жирного обеда (который засчитала мне злопамятная печень) ювелир нашел повод, чтобы уединиться со мной в гостиной. «Ну как?» – было написано на его лице. Как будто я доктор, а ювелирша – тяжелобольная.

      – Она действительно была другой? – спросил я осторожно.

      Вместо ответа он кивнул на стену, увешанную разновеликими картинами в тонких деревянных рамочках:

      – Вот… Это ее работы до похищения.

      Я подошел. Ничего особенного, как на мой взгляд, впрочем, я никогда не скрывал, что не разбираюсь в живописи. Только одна картинка мне действительно понравились: мостик, дерево, привязанная под мостом лодка, причем на осенние листья, плывущие по воде, хотелось смотреть и смотреть снова. Казалось, они действительно движутся… и неспешный поток их настраивал на возвышенный лад, хотелось улыбнуться, вздохнуть и, может быть…

      – А это она рисовала потом.

      Ювелир вытащил из-за шкафа два картонных листа. На первый взгляд мне показалось, что стыдливо припрятанные работы немногим отличаются от заключенных в рамочки; только всмотревшись как следует, я понял, что разница все же есть.

      – Это бездарно, – шепотом сказал ювелир. – Ей отказал вкус. Вы бы видели, как она теперь одевается… Как она пытается одеваться…

      – Сочувствую, – сказал я искренне.

      Ювелир махнул рукой – мол, что мне ваше сочувствие.

      – Можно мне поговорить с подружкой? – спросил я, глядя, как он прячет женины рисунки обратно за шкаф.

      – С какой подружкой?

      – С той самой, которая сопровождала вашу жену в походе за покупками. Которая должна была забрать у сапожника башмаки.

      Ювелир смотрел на меня, и две складки между бровями делались все глубже:

      – Тисса Граб. Да… Я искал ее, хотел спросить о Филле. Тисса Граб пропала и так и не нашлась. Можете сами спросить – улица Столпников, три…

      Распрощавшись с ювелирами, я потратил полчаса, чтобы найти названную улицу и узнать, что госпожа Тисса Граб действительно снимала здесь комнату – но уже два месяца как съехала. Нет, не пропала внезапно, а именно съехала – заплатив за все дни, собрав вещи и распрощавшись с хозяевами…

      И никому не признавшись, куда направляется.

      Ювелиры-ювелиры…

      Я сидел, как и вчера, у окна своего номера. Хозяину строго-настрого воспрещалось пускать ко мне кого-либо; зато у входной двери рядом с деревянным молотком висела на железной