Хранитель тайн, или Сброшенная маска. Екатерина Гринева

к полу, я не могла сдвинуться с места – боковым зрением я видела, что Муська бросила на меня удивленный взгляд и медленно подошла к столику, протянув меню. Он взял его – пальцы парня были длинными, красивыми – и стал лениво листать его. А меня вдруг затрясло, и я чуть ли не бегом направилась на улицу. Следом за мной вышла Муська.

      – Ты чего? – спросила она.

      – Плохо что-то стало. Я покурю.

      – Ты и вправду чудная какая-то. Побледнела. Знакомый твой, что ль?

      – Ты о ком?

      – Сама знаешь о ком, – усмехнулась Муська. – Как этот хмырь к нам зашел – так ты сама не своя стала.

      – Я его первый раз вижу, – сказала я, глубоко затягиваясь. – Ей-богу.

      – Правда?

      – Ага. А зачем мне тебе врать?

      – Ну не знаю…

      Я бросила окурок в урну и потянула дверь на себя.

      – Если тебе совсем плохо – я могу подменить.

      – Справлюсь, – процедила я.

      – Смотри, – туманно сказала она. – Как бы чего… – но фразу Муська не закончила и замолчала.

      А я вошла в помещение и направилась к столику, где сидел парень. Он листал меню, когда я подошла.

      – Выбрали? – Голос мой неожиданно сел и стал хриплым. Он поднял на меня взгляд, и светлая зелень полоснула меня.

      – Выбрал, – сказал он лениво. Таким тоном говорят, когда никуда не торопятся и впереди уйма времени, а все важные дела остались позади, и наступил час отдыха.

      Я приняла заказ.

      – Что-нибудь еще?

      Он сидел и смотрел на меня. Его взгляд был спокоен и безмятежен; он смотрел на неодушевленный предмет – с легким интересом и любопытством. Неужели он меня узнал? – Жар прошил позвоночник, и я наклонила голову вниз.

      – Все? – Я старалась, чтобы мой голос звучал как можно грубее.

      – Все, – припечатал он.

      Руки мои дрожали, и я подумала: может быть, правда – передать все Муське, сославшись на нездоровье, тем более что она смотрела на меня из-за барной стойки с тревогой и недоумением. «Черт-те что! – Рассердилась я сама на себя. – Какой-то сопляк нервирует меня».

      Я принесла заказ и быстро ушла. Меня позвала вошедшая парочка шоферов-дальнобойщиков, и я стала хлопотать около них. Они требовали сначала одно, потом – другое. Когда я закончила их обслуживать, повернула голову к столику зеленоглазого блондина и увидела, что его нет. Я взглянула в окна и заметила, как он торопливо идет к светлой «Тойоте». Я метнулась к столику и увидела две тысячные купюры, прижатые солонкой. Счет был примерно в тысячу рублей, и я метнулась к двери.

      Выбежав на улицу, я крикнула:

      – Эй! – но он меня не слышал и уже садился в машину. Я подбежала к ней, почему-то мне хотелось встретиться с ним еще раз глазами. – Эй!

      Он уже сел, но я подскочила и забарабанила по стеклу. Стекло поехало вниз.

      – Что-то не так?

      – Вы оставили слишком большую сумму для счета.

      – Да? Ну тогда это – чаевые.

      – Чаевые? – переспросила я, оттягивая