Десять миллионов Красного Опоссума. Луи Буссенар

С этими бумажками в портфеле мое путешествие прошло и весело, и приятно.

      Скоро я увидел австралийское солнце. Хорошая торговля в несколько лет создала здесь множество удивительных городов, которые приняли вполне европейский вид. Особенно роскошен Мельбурн, но о нем я не буду много распространяться: имеется много хороших описаний его. Кроме того, и так каждый слыхал о его банкирских домах, его ресторанах, его игорных домах, его театрах. Нет нужды упоминать и о мельбурнских клубах, библиотеках, школах, музеях и т. д. Все это очень шаблонно. Даже бульвары здесь такие же, какие вы видите у себя в Европе, только эвкалиптовые аллеи придают им оригинальный вид. Кафешантаны – те совсем устроены на европейскую ногу, разве только поют в них хуже, чем в наших. Но зато в них содержат баядерок, которые не уступят ни в чем тем баядеркам, про которых рассказывал выше доктор Стефенсон. Это просто воплощение кипучей страсти и самой увлекательной живости. Наконец, сто пятьдесят журналов и газет столицы Виктории окончательно ставят ее вровень с лучшими городами Европы. В общем, Мельбурн, бывший в юности безумным, с летами принял серьезный, деловитый вид.

      Все это, конечно, было хорошо и красиво. Но я не для того проехал целые тысячи верст, чтобы увидеть здешних англичан и немцев с их дражайшими половинами и чадами включительно. Они мне приелись и в Европе. Мне хотелось поглядеть на настоящих австралийских дикарей. А пока, в ожидании встречи с ними, я посещал иногда китайский квартал, вонючее место, откуда с раннего утра до поздней ночи неслись визгливые крики «сынов неба», от которых за сажень разило козлом и прочими невыразимыми прелестями. Эти «небесные жители» всегда возбуждали во мне чувство некоторого отвращения.

      Напротив, редкие образцы туземцев, попадавшиеся мне на улицах или скверах, всегда возмущали мое сердце, при виде их жалкой собачьей жизни. Чего бы я не дал, чтобы видеть их бродящими свободно по своим лесам и пустыням?!

      Ничего нет печальнее и жальче этих несчастных, одетых в грязные лохмотья и ютящихся где-нибудь под заборами. В большинстве это были забытые существа. Некоторые, впрочем, думали и о щегольстве и важно выступали, надев на голову распоротую шляпу или накинув на плечи ветошь старьевщика.

      Проведя целых восемь лет среди ряда праздников, где царствовало чисто провинциальное поклонение желудку, посетив дважды золотые россыпи Гилонга и Боллара, я вполне удовлетворил свое любопытство и уже начал чувствовать пресыщение от тех удовольствий, которые предоставляет своим посетителям «царица южных морей».

      Но случай, эта полярная звезда праздношатаев, помог мне: я имел невыразимое счастье встретить трех господ, с которыми познакомился в Мадрасе – и присутствие которых обещало мне много новых удовольствий.

      Записные спортсмены, майор Гарвэй, прапорщик Мак-Кроули и лейтенант Робертс готовы были с утра до позднего вечера шататься по трактирам или бродить, куда занесет фантазия.

      Раз ночью мы ужинали не помню в каком казино, и разговор