Потерянный дом, или Разговоры с милордом. Александр Житинский

байковая пижама, полусапожки, пальто и собачка. Шляпа куда-то укатилась. Ни документов, ничего!

      Передняя патрульная машина резко остановилась, и из нее высыпались три или четыре милиционера, которые, не мешкая, подскочили к Завадовскому и на всякий случай схватили его за руки, слегка заломив их назад, причем Чапка ухитрилась куснуть одного из милиционеров, тут же выпала из рук Завадовского и принялась чертить петли вокруг форменных серых брюк, заливаясь злобным лаем.

      – Куда бежите? – быстро задал вопрос начальник патруля, лейтенант милиции.

      – К вам… – тихо выдохнул Завадовский. – Я Завадовский. Я звонил.

      – Что случилось?

      – Дом… дом… – прошептал Валентин Борисович и кивнул головою в сторону ямы, ибо руки у него были крепко прижаты к спине.

      – Где дом?

      – Здесь был мой дом! – в отчаянии крикнул Завадовский. – Да отпустите же руки!

      Милиционеры отпустили руки по кивку начальника, но остались стоять тесно к возможному нарушителю.

      – Вот здесь стоял дом! – резко повернулся на каблуках кооператор и, протянув обе руки вперед, направился к яме.

      Милиционеры двинулись за ним.

      – Представляю их состояние. Они, должно быть, подумали, что перед ними помешанный!

      – Ах, милорд, никогда не знаешь, о чем думает милиция…

      Процессия приблизилась к фундаменту, и все милиционеры дружно заглянули вниз, в отсеки подвалов, куда по-прежнему не спеша прибывала вода. Две патрульные машины бесшумно подъехали сзади. Воцарилось недоуменное молчание. Более всего милицию смущала вода, бьющая из трубы – вода была явным беспорядком, – за исключением этого и, быть может, факелов, ничего особенно страшного не наблюдалось. Ну, фундамент… нулевой цикл… стройка как стройка.

      – Вы утверждаете, – начал, кашлянув, лейтенант, – что здесь раньше стоял ваш дом? Вы здесь жили?

      – Да! – с вызовом сказал Завадовский.

      – Где? Когда?

      – Сегодня! Только что! Здесь стоял девятиэтажный дом! Дом номер одиннадцать по улице Кооперации! – кричал, как глухим, Завадовский.

      – А где же он теперь? – спросил несколько сбитый с толку лейтенант.

      – Не знаю! Улетел! – патетически воскликнул кооператор.

      – Вот что, гражданин, вам придется проехать с нами, – хмуро, скучным голосом (он уже знал, чем пахнут дела с сумасшедшими) сказал лейтенант.

      – Но за что? – возмутился Валентин Борисович, будто не понимая, что если милиция не возьмет его с собою, то делать ему ночью на улице будет решительно нечего.

      – Там разберемся, – сказал лейтенант классическую фразу. («Почему классическую?» – «Все милиционеры ее говорят».)

      Помощники лейтенанта теснее сплотились вокруг Завадовского, еще один поймал Чапку и сжал ей мордочку ладонями, чтобы она не лаяла, и все двинулись к машине ПМГ.

      – О Господи! А это еще что?

      – Народ зовет эти машины «помогайками», но официальная