Поспешная женитьба. Элизабет Роллз

Иденхоуп?

      – Хорошо, Фордхэм. Ты, случайно, не послал леди Иденхоуп записку?

      – Конечно, милорд. И вот что она прислала в ответ. – Он протянул запечатанный конверт.

      Дарлстон сломал печать и прочел вложенное послание.

      «Мой дорогой Дарлстон!

      Я воздержусь и не стану расспрашивать Вас, как Вы развлеклись этой ночью, при условии, что Вы проявите доброту и согласитесь сопровождать меня этим вечером. Моя маленькая протеже нездорова, а милорд уехал в поместье, так что у меня нет компаньона, чтобы посетить концерт на Ганновер-сквер. Я знаю, что Вы любите музыку, а программа на этот вечер замечательная – только Моцарт. Если Вы чувствуете, что в состоянии вынести мою компанию, то я буду рада видеть Вас этим вечером.

      С любовью, Луиза Иденхоуп».

      Дарлстон ухмыльнулся. От леди Иденхоуп он не стал бы скрывать, где провел прошлую ночь.

      – Отправь посыльного сообщить леди Иденхоуп, что я с удовольствием буду сопровождать ее этим вечером, – сказал он камердинеру.

      – Очень хорошо, милорд.

      Дарлстон получил удовольствие от вечернего концерта. Общество леди Иденхоуп было ему приятно, он с удовольствием откинулся на спинку кресла и слушал музыку.

      Во время антракта он оставался с леди Иденхоуп, и они делились впечатлениями.

      – Виолончелист иногда выбивается, Питер, – заметила она и поняла, что он ее не слушает.

      Дарлстон смотрел на даму, которую леди Иденхоуп уже заметила из-за странной одежды. Вся в черном, даже лицо скрыто под черной вуалью, дама эта сидела на два ряда впереди и немного правее. Ее сопровождала молодая служанка, и во время антракта эта дама ни с кем не разговаривала. Присмотревшись, леди Иденхоуп пришла к заключению, что женщина молода и черный цвет только подчеркивал стройность ее фигуры.

      Дарлстон смотрел на нее неотрывно, пока спутница не подтолкнула его легонько локтем и не спросила:

      – Ты знаешь эту девочку?

      – Что? О, извините, тетя Луиза! Я отвлекся.

      – Я заметила, – проворчала она. – Ты знаком с этой юной леди?

      – Не уверен, но думаю, я знаю, кто это, хотя в жизни не догадался бы, почему она так одета.

      – Да, очень странно, – согласилась леди Иденхоуп. – Ну вот и оркестр. Хватит болтать.

      Они сели удобнее, чтобы насладиться двумя последовавшими симфониями. Вторая симфония была последним сочинением Моцарта в этом жанре. Дарлстон раньше ее не слышал и был ошеломлен мощью музыки, особенно в заключительной части. Когда оркестр смолк, Дарлстон почувствовал, что хочет вскочить и кричать, как мальчишка, но ограничился энергичными аплодисментами.

      Стройная леди в черном, казалось, переживала те же чувства. Она подалась вперед, горячо аплодируя, и Дарлстон все больше убеждался, что знает ее.

      Когда публика двинулась к дверям, Дарлстон, повернувшись к леди Иденхоуп, сказал:

      – Извините меня, тетя Луиза. Я на минутку. Мне надо переговорить с той леди.

      – Конечно, Питер. Я подожду тебя здесь.

      Дарлстон