Николай II. Эдвард Радзинский

«знал, но не знал» его предок Александр о том, что хотят убить его отца, императора Павла, и возвести на престол его самого?

      Во всяком случае, Николай Николаевич честно служил царю во все эти дни потрясений…

      Такова соблазнительная версия Кровавого воскресенья. Но… уж очень она романтична. В России обожают найти заговор там, где на самом деле обычно одно разгильдяйство. Кто-то что-то не проверил и кого-то не предупредил… А кто-то решил перестраховаться, позвал войска и удалил царя из Петербурга… По чьей-то глупости или лени обычно и возникают у нас великие и страшные события.

«Учитесь смотреть прямо в глаза надвигающейся революции»

      Волна, поднятая Кровавым воскресеньем, была сразу похожа на цунами.

      Из дневника К.Р.:

      «6 февраля 1905 г. Просто не верится, какими быстрыми шагами мы идем навстречу неведомым, неизвестным бедствиям.

      Всюду разнузданность, все сбиты с толку… Сильной руки правительства уже не чувствуют. Да ее и нет».

      Все будет – баррикады из опрокинутых трамваев, всеобщая стачка, мятежи в армии. В Крыму восставший крейсер подойдет к берегам – и в имениях великих князей с ужасом будут ожидать обстрела. И «красный петух» пойдет гулять по помещичьим усадьбам. «Иллюминация» – эта злобная шутка сразу стала популярной.

      В Петербурге на художественной выставке «Мир искусств» в шумной толкотне, руки крест-накрест, презрительно-насмешливо стоял знаменитый террорист Савинков. Стоял открыто, и никто не осмеливался его выдать…

      Вера Леонидовна:

      «Бастовали решительно все. Это было как праздник. В Мариинском театре бастовал балет, и даже брат его любовницы, Матильды, – Иосиф Кшесинский бастовал… Я его хорошо знала. Кстати, после революции это участие в забастовке стало его индульгенцией, охранной грамотой. Кшесинский даже стал заслуженным артистом РСФСР – брат царской любовницы. В последний раз я виделась с ним накануне войны. Он умер от голода в блокадном Ленинграде. Завсегдатай ресторанов, гурман, устраивавший пиры на серебре, – умер от голода!»

      К осени 1905 года Царская Семья, отрезанная всеобщей забастовкой, сидела в Петергофе, и единственным средством сообщения с Петербургом был пароход. «Хоть вплавь добирайся», – печально острил царь. Казалось, вопрос о падении Николая предрешен.

      Вернувшийся из-за границы и добиравшийся на этом пароходе к царю Витте услышал сочувственную речь гофмаршала Бенкендорфа: как трудно будет Царской Семье с пятью детьми искать пристанища у коронованных родственников в Европе.

      И все-таки Николай вывел корабль империи из шторма.

      Еще летом 1905 года, когда рост революции яростно продолжался, внешне цеплявшийся за «правых» царь делает неожиданный ход. В июне президент США Рузвельт предлагает свои услуги – помочь России и Японии прийти к миру. Царь отправляет в Америку… либерала Витте! Сначала «правые» торжествуют – миссия Витте кажется безнадежной. Слишком многого добились японцы, немыслимо заключить мир на достойных