Николай II. Эдвард Радзинский

за чаем. Затем простился с ней в восемь часов, больше нельзя видеться! До свадьбы! Мне все кажется, что дело идет к чужой свадьбе, странно при таких обстоятельствах думать о своей собственной женитьбе…»

      Но почему так торопились со свадьбой? Почему не подождали положенных сорока дней после смерти отца?

      14 ноября был последний день перед началом поста. Пост должен продлиться до начала января. Так что надолго пришлось бы отложить эту свадьбу…

      «14 ноября. День моей свадьбы. После общего кофе пошел одеваться. Я надел гусарскую форму и в одиннадцать с половиной поехал с Мишей в Зимний. По всему Невскому войска. Мама с Аликс. Пока совершали туалет в Малахитовой зале, мы все ждали…»

      И, наконец, она появилась: серебряное платье с бриллиантовым ожерельем, сверху наброшена золотая парчовая мантия, подбитая горностаем, с длинным шлейфом. И на голове – в огне бриллиантов сквозная корона. Новая императрица.

      «В десять минут первого начался выход в Большую церковь, откуда я вернулся женатым человеком… Нам поднесли громадного серебряного лебедя от семейства. Переодевшись, Аликс села со мной в карету с русской упряжью, и мы поехали в Казанский собор. Народу на улицах было пропасть… По приезде в Аничков во дворе почетный караул от лейб-гвардии уланского полка. Мама ждала нас хлебом-солью… Весь вечер отвечали на телеграммы… Завалились спать рано, так как у нее разболелась голова».

      Это грубоватое гвардейское «завалились спать» скрывало его смущение, страх перед таинством девства. А она? Он не зря отмечает ее головную боль. Ее фрейлина скажет: «Она бледна и грустна…» В брачную ночь Аликс решает написать в его дневник о своем счастье. Но появляются странные слова: «…когда эта жизнь закончится, мы встретимся вновь в другом мире и останемся вместе навечно…» Ее мучила та же тоска и странный ужас.

«Все полно мира и отрады»(Дневник молодого мужа)

      Вдовствующая императрица постаралась подольше держать их у себя: первое время они жили в Аничковом дворце.

      «15 ноября. Итак, я женатый человек…»

      «16 ноября. Виделся с милой Аликс за все утро только час. Поехали покататься… Странно сидеть с ней рядом в Питере».

      «17 ноября. Невообразимо счастлив с Аликс. Жаль, что занятия отнимают столько времени, которое так хотелось проводить исключительно с нею…»

      Она стесняется своего плохого русского языка. Происходит мучительное для деятельной натуры – она должна наблюдать, как вдовствующая императрица и министры руководят ее Ники. Но в его дневнике все чаще слышится ее голос. Она вписывает туда наставления: «Сперва твой долг, потом – покой и отдых…» «Не бойся опасности, Господь близ тебя и охраняет». Гармония их союза – его мягкость и ее твердость.

      Годичный траур: нет балов, увеселений, и они предоставлены самим себе. Он – после занятий, «которые отнимают так много времени», а она – весь день. В 3 часа, освободившись от докладов министров и прочих государственных дел (здесь следует вписать «наконец-то»), они выезжают из Аничкова