Черный крест. 13 страшных медицинских историй. Андрей Шляхов

было напоить Бореньку так, чтобы на Антона не легла даже тень подозрения. Ну и так, чтобы яд достался адресату – групповая гибель ханыг после распития бутылочки всегда вызывает вопрос: а не отравление ли это?

      К счастью, лаборатория, работавшая на шефа – Антон был уверен, что лаборатория эта была одной из самых современных в столице как по оснащению, так и по уровню работавших в ней сотрудников, – так вот, лаборатория эта могла творить чудеса. В пределах разумного, конечно.

      Антон изложил шефу свои соображения и спустя три дня получил пузырек коричневого стекла, закрытый хорошо притертой стеклянной пробкой и снабженный этикеткой, на которой от руки было написано «Спирт». Пузырек емкостью в сто миллилитров был почти полон.

      – Сказали – лучше не открывать, – предупредил курьер Саша, передавший посылку.

      Курьерские обязанности Саша выполнял в особо важных случаях. Основной его задачей был поиск перспективных клиентов. Только в отличие от Антона, Саша не участвовал в организации и проведении операций, он собирал информацию. Страховой агент – идеальное прикрытие.

      План был прост – носить пузырек в сумке, пока Боренька не явится на прием. Приходил он часто – то клянчил снотворное, то какую-нибудь спиртосодержащую настойку, то еще чего-нибудь. По циррозу печени Боренька имел инвалидность второй группы, и лекарства ему полагались бесплатные. Поскольку Боренька был «перспективным клиентом», Антон иногда шел ему навстречу, за что потом выслушивал упреки от заведующей.

      – Нам каждую среду (по средам в поликлинике проводились собрания) говорят о том, что надо экономить, что мы не укладываемся в лимиты, а вы, Антон Станиславович, балуете своих льготников.

      – В законе ничего о лимитах не сказано… – начинал Антон, но Ирина Григорьевна взмахом руки обрывала его:

      – Если лимиты существуют негласно, то это не значит, что их нет. Вы же понимаете – перерасход средств одного квартала переносится на следующий. Так мы в декабре вообще ничего и никому выписать не сможем.

      – А как я могу отказать? – удивлялся Антон.

      – Вам бы в девятнадцатом веке жить с вашими понятиями, – вздыхала заведующая, и на том все и заканчивалось.

      Жить в девятнадцатом веке Антону никогда не хотелось. Он ценил блага, которые давал прогресс, и не собирался от них отказываться.

      Во время приема большинство участковых врачей время от времени выглядывают в коридор – оценивают размер очереди, вовремя изгоняют из нее «чужих» больных и приглашают пройти в кабинет блатных. Антон не был исключением из этого правила, правда, «блатных» пациентов у него не было (справедливость прежде всего) и пришедших с других участков он никогда не отфутболивал, точно так же как никогда не отказывался сбегать на вызов на чей-то участок. Участков в поликлинике шестнадцать, и тот, кто замыкается только на своем, в шестнадцать раз снижает свои шансы…

      Увидев в очереди Бореньку, Антон приветливо улыбнулся ему и спросил:

      – Перед