Черный крест. 13 страшных медицинских историй. Андрей Шляхов

подтвердила Верочка.

      – Больше плакать не будете?

      – А что – разве было слышно?

      – Подушка вон до сих пор влажная. Я сейчас скажу, чтобы ее поменяли.

      – Спасибо, Татьяна Яковлевна. Вы – моя добрая фея. А когда будет операция?

      – Ну уж точно не завтра, – подумав немного, ответила Татьяна Яковлевна. – Да, завтра никак не получится. А вот послезавтра – возможно, очень даже возможно.

      На том и расстались.

      Назавтра Татьяна Яковлевна появилась у Верочки около полудня.

      – Готовьтесь, – с порога сообщила она. – Завтра будем оперировать. Пока вы будете в оперблоке, ваши вещи перевезут в послеродовое отделение.

      – А разве…

      – Там у вас будет такая же отдельная палата, только уже с пеленальным столиком. Недельку пролежите, привыкнете к своему новому статусу, привыкнете к ребенку и поедете домой! С малюткой на руках.

      С первого взгляда ребенок, привезенный медсестрой в маленькой каталке, Верочке не понравился. Она ожидала увидеть румяного бутуза, похожего на тех, которые рекламируют памперсы, а ей принесли какого-то головастика со сморщенным личиком.

      – А это мой ребенок? – осторожно поинтересовалась Верочка.

      – Он самый. – Медсестра положила ребенка на столик, высвободила из пеленки крошечную ручку и, сверившись с клеенчатой биркой, висевшей на ней, подтвердила: – Никакой ошибки.

      – Какой-то он такой… – упрямилась Верочка.

      – Новорожденные – они все такие, – грубовато ответила медсестра. – Не верите – можете на соседских посмотреть.

      – Верю, верю, – поспешила ответить Верочка.

      Медсестра распеленала ребенка полностью, чтобы продемонстрировать его матери во всей красе, затем запеленала и посоветовала:

      – Вы сядьте сначала, а потом я вам его на руки дам, чтобы не уронили с непривычки. Сидеть-то как – больно, небось?

      – Больно, – ответила Верочка, – но терпимо.

      Она осторожно, бочком присела на край кровати и попросила:

      – Только вы, пожалуйста, на всякий случай стойте рядом…

      Ко дню выписки Верочка уже успела забыть все плохое, словно его никогда и не было. Она уже почти искренне верила в то, что этот ребенок – ее ребенок, ее Данилка, тот самый, который так бурно реагировал на отцовское мяуканье. Верочка нашла, что хоть сын внешне больше пошел в отца, но выражение лица у него ее, мамино. А когда Данилку прикладывали к груди, то он сопел и чмокал губами в точности так же, как спящий Георгий Владимирович.

      Сам же Георгий Владимирович утверждал, что спящий Данька (Верочкино «Данилка» ему категорически не нравилось) – ну прямо копия спящей Верочки.

      – Вы оба спите так сосредоточенно, как будто работу работаете, – повторял он.

* * *

      – Выписали сегодня нашу Веру, – доложила сестре Татьяна Яковлевна. – Все нормально. В субботу заеду к тебе на обед.

      – Я сварю грибной суп и нажарю котлет, – пообещала Анна Яковлевна.

      – А