И мы очистим город. Джеймс Хедли Чейз

собравшись у большого стола, играли в крэп. В воздухе стоял тяжелый табачный смог. Увидев входящего Дьюка, Питер Каллен отвернулся от стола и шагнул навстречу:

      – Слушай, Гарри, ты знаешь, что я хочу представить тебя своей невесте?

      – Какой невесте? – рассеянно спросил Дьюк, следя за ходом игры.

      – Да проснись же, старик. – Каллен потянул его за руку. – Только не говори, что забыл. Я уже не одну неделю за тобой охочусь. На сей раз предупреждаю – никаких отговорок.

      Дьюк стряхнул оцепенение, и его узкое суровое лицо осветила неожиданно добрая улыбка.

      – Прости, дружище, я думал о другом. Так ты хочешь познакомить меня со своей невестой? Отлично. Где и когда?

      – Она приедет в восемь. Поужинаем вместе?

      – Ну уж нет. – Дьюк покачал головой. – Никогда не надо нарушать междусобойчик влюбленных. Лучше скажи, где вас найти, и я присоединюсь попозже.

      Каллен улыбнулся:

      – Не болтай чепухи, мы еще не на той стадии. Так куда пойдем?

      – В «Пери», к Бельману. Годится? Тогда давай договоримся на полдевятого.

      – О'кей, – согласился Каллен и, понизив голос, добавил: – Скажи-ка, это, случайно, не Келлс только что был у тебя?

      Дьюк метнул на него быстрый взгляд и погладил усы.

      – Да, он самый.

      – Ужасный мерзавец! – Каллен нахмурил брови. – Хотел бы я повстречаться с ним в темном уголке...

      – А я – нисколько, – с улыбкой заметил Дьюк. – Такие встречи приятны только с девочками. – И, резко меняя тему, спросил: – Не знаешь, Шульц наверху?

      Каллен кивнул.

      – Мне надо с ним потолковать. – Дьюк направился к лестнице. – До скорого, дружище!

      Каллен помахал ему рукой и вернулся к столу.

      Поднявшись на последнюю площадку лестницы, Дьюк выбросил окурок и открыл застекленную дверь, на которой виднелась когда-то позолоченная, а теперь полустертая надпись: «Пол Шульц, администратор». Жирный и лысый хозяин кабинета восседал за громадным столом. У него были тревожно бегающие холодные глаза, а щеки прорезали две глубокие вертикальные борозды – следствие постоянной «дежурной» улыбки. «Надо же – Гарри», – пробормотал Шульц и указал жирной лапой на кресло. Дьюк сел, скрестил на плоском животе руки и без особой симпатии воззрился на Шульца.

      – Как дела? – осведомился тот.

      – Нормально. Поставил кучу денег на Золотое Крыло и Кистрибу. И обе примчались как по воздуху.

      Шульц подвинул гостю коробку толстых сигар:

      – Значит, удачный денек.

      – Да, очень, – согласился Гарри, обводя комнату рассеянным взглядом.

      – Верные люди говорят, теперь надо ставить на Палоццу, – продолжал Шульц, извлекая из ящика стола бутылку и два стаканчика.

      – Держи карман, – расхохотался Дьюк, – эта кляча годится разве что для детской карусели.

      – Ладно-ладно, – Шульц протянул ему виски, – не будем об этом. Скажи лучше, с чем пожаловал?

      Дьюк поудобнее устроился в кресле:

      – Я бы хотел знать, чего так боится Бельман.

      – Бельман? – Улыбка вдруг исчезла с физиономии