Мост через Бездну. Андрей Ливадный

первые несколько дней действительно вел себя как придурок. И, клянусь змеедами Прокуса, это меня спасло от повторной процедуры. – Хохотнул он, и тут же добавил:

      – Это сейчас смешно, а когда я очнулся с лазерным секатором в руках, и понял, что подстригаю зелень подле нарядного домика, как заправский садовник – мне стало страшно. Первый раз в жизни я по-настоящему испугался, а потом… Что-то словно взорвалось в голове, возвращая память.

      – Можешь на минуту расслабиться? – Неожиданно попросил Дикс.

      – Расслабится? В каком смысле?

      – Позволь соединиться с твоим имплантом? Может я пойму причину произошедшего?

      – А ты можешь? – Губы Анджея исказила саркастическая, недоверчивая усмешка.

      – Могу. – Спокойно отреагировал Дикс.

      Фрост на миг задумался, а потом кивнул.

      – Валяй. Мне самому интересно.

      На некоторое время за столиком, отгороженным от остального пространства ширмой из искусственной зелени, воцарилась тишина. Дрейк закрыл глаза и сидел неподвижно, словно манекен. Анжи, с недоверием смотрел на него, не ощущая никакого постороннего влияния на свой разум. Он никогда не понимал кибрайкеров. Люди, подобные Драйву, рассматривались им как инструменты для достижения определенных целей, – а как еще можно относиться к человеку, который добровольно пихает себе в башку с десяток кибернетических модулей, а потом грезит наяву, пребывая одновременно в двух пространствах, – реальном и кибернетическом.

      Здесь Фрост ошибался. Его оценка пришла из прошлого, где он сталкивался с молодыми, только начинающими кибрайкерами, тем же Драйвом, например. Раздвоение личности после имплантаций действительно имело место, но оно проходило со временем… если кибернетические расширения не сводили своего хозяина с ума. Здесь шансы делились приблизительно пополам, – либо модули приживались в рассудке, либо происходило их отторжение, но не на физическом уровне, естественно.

      Драйв неожиданно открыл глаза.

      Его взгляд был ясным, совершенно не затуманенным, зрачки сужены, словно фокусировочное устройство в старых образцах ручных лазеров.

      – Ты когда-нибудь слышал о мнемониках, Анжи?

      – Нет – покачал головой Фрост.

      – У тебя стоит стандартный имплант, – он вживлен при рождении?

      – Смеешься? – Выглянул на него Фрост. – Я родился в бараках Аллора. Моя мать была проституткой. Отца я, к сожалению, не знаю.

      – Значит, имплант ты получил позже. Где, когда и при каких обстоятельствах?

      – Это допрос? – Насупился Анджей.

      – Нет.

      – Ладно. Поверю. – Фрост не любил когда ему что-то не договаривали, и потому предупредил: – Я отвечу тебе при одном условии – ты выкладываешь все, что узнал, как на духу. Иначе…

      – Иначе не будет. – Успокоил его Драйв.

      Фрост пожал плечами, немного расслабившись. В конце концов, чем он рисковал? Информация устарела как минимум лет на двадцать, а знать, что хрень твориться с его рассудком очень хотелось. Казалось,