Утерянные победы. Эрих фон Манштейн

удар через укрепленную французскую пограничную зону в общем направлении на Лаон.

      Лучше всего можно объяснить оперативный план, лежащий в основе обеих директив, вероятно, так: мощный правый кулак должен был разбить англо-французские войска, которые, по нашим данным, находились в Бельгии, в то время как слабый левый фланг должен был прикрывать этот удар. Целью операции в отношении территориальных задач был выход на побережье Ла-Манша. Что должно было произойти после этого первого удара, из директивы понять было нельзя.

      Возражения

      Первая реакция на изложенный в обеих директивах оперативный план возникла у меня не сознательно, а скорее интуитивно. Оперативные замыслы ОКХ в основных чертах напоминали знаменитый план Шлиффена 1914 г. Мне показалось довольно удручающим то, что наше поколение не могло придумать ничего иного, как использовать старый рецепт, даже если он исходил от такого человека, как Шлиффен. Что могло получиться из того, что из шкафа доставали военный план, который противник уже однажды проштудировал вместе с нами и к повторению которого он должен быть подготовлен! Ведь любой военный специалист должен был представить себе, что немцы в 1939 г. не хотят и не могут нанести удар по линии Мажино в еще большей степени, чем в 1914 г. по укрепленному району Верден – Туль – Нанси – Эпиналь.

      При этой первой, скорее интуитивной реакции я, правда, был несправедлив по отношению к ОКХ. Во-первых, потому, что план исходил от Гитлера, и, во-вторых, потому, что речь совсем не шла о повторении плана Шлиффена. Широко распространенное мнение о том, что эти два плана совпадают, верно лишь в двух пунктах. Во-первых, в 1939 г., как и в 1914 г., главный удар наносился северным флангом. Во-вторых, в обоих случаях он наносился через Бельгию. В остальном же планы 1914 и 1939 гг. были совершенно различными.

      Прежде всего, была совершенно иная обстановка. В 1914 г. можно было еще, как это сделал Шлиффен, рассчитывать на оперативную внезапность, если и не в полной мере, что относится вообще к удару через Бельгию, то все же в отношении сосредоточения главных сил германской армии на крайнем северном фланге. В 1939 г. подобные намерения не могли остаться неизвестными противнику.

      Далее, в 1914 г. можно было – как сделал Шлиффен – надеяться на то, что французы любезно окажут нам «услугу», предварительно начав наступление в Лотарингии. В 1939 г., однако, такой «услуги» от противника ожидать было нечего. Он, очевидно, предполагал заранее бросить навстречу нашим наступающим войскам, наносящим удар через Бельгию (по другому плану – также через Голландию), крупные силы, с которыми нам, в отличие от 1914 г., придется вести фронтальные бои. Вместо же преждевременного французского наступления в центре фронта мог быть нанесен сильный ответный контрудар по южному флангу наших главных сил, наступающих через Бельгию. Поэтому план Шлиффена нельзя было просто повторить.

      Кроме того, мне стало ясно, что ни ОКХ, ни Гитлер не думали о том, чтобы взять за основу план Шлиффена во всем величии его