Реквием «Вымпелу». Вежливые люди. Валерий Киселёв

правой стороны Юра также глаза в глаза уставился на двоих проплывающих с его борта бандитов. В это мгновение мы все оценивали силу и готовность стрелять и умереть… Проверить крепость своих нервов и выдержку. Кто первый нажмёт на спусковой крючок?..

      – Ассалям алейкум[47]… – услышал я справа, голос Юры. – Чпурости? Хурости[48]?..

      Но за бортом машины молчали. «Это плохой знак», – подумал я и продолжал тихонечко давить на газ. Машина медленно, как струйка воды, пробирающаяся по сухой земле, проталкивалась сквозь людей. Через какое-то мгновение впереди на пути уже никого не оказалось, все так и остались сбоку и сзади. И я, ещё до конца не осознавая и не веря в происходящее со мной, судорожно стал давить на газ изо всех сил, а машина, как-то непослушно и медленно, начала, как будто капризничая, набирать скорость и окончательно выбралась из толпы…

      – Выстрелят или нет? – мы оба одновременно задали вопрос друг другу.

      Юра всем телом развернулся и стал смотреть в небольшое окно сзади.

      – Эти проклятые конструкторы автомобиля УАЗ специально сделали такое маленькое окошечко, в которое можно было бы только подглядывать за бабами на речке, а уж никак не вести наблюдение за противником, – запричитал он, как старик, разбитый радикулитом. Его положение было неестественным и неудобным.

      А я продолжал со всей силы жать на газ, сам стараясь одновременно что-то рассмотреть в боковом зеркале заднего вида. Но зеркала от дороги и усиленной работы мотора так дрожали и прыгали, что пейзаж с автобусом тоже дёргался и разобрать ничего, кроме общей картинки, было невозможно.

      – Ну, что там? – заорал от напряжения я. – Вроде пронесло?

      – Не знаю пока… Подошли друг к другу и совещаются. – Юра встал на колени на сиденье и разглядывал происходящее через маленькое окошечко заднего вида и на всякий случай тянул за собой автомат.

      Машина, набирая скорость, уходила уже на следующий серпантин, который начинался сразу же за кишлаком… «Картина маслом» с автобусом у реки закрылась скалой, как занавесом в театре. Скрывшийся из виду автобус вызвал у нас одновременный вздох облегчения…

      Это уже было время, когда наступил определённый спад боевой активности. Советское правительство объявило о выводе войск или, как нас называли, «ограниченного контингента», из страны. Противная сторона, чтобы не злить «русского медведя», тоже сократила свою активность. Все ждали официального окончания войны, к бессмысленной стрельбе со смертями и демонстрацией принципов воинской доблести уже никто особенно и не стремился.

      Минут двадцать, не проронив ни слова, мы ехали по дороге, которая продолжала петлять, то поднимаясь в гору, то опять спускаясь в долину.

      – Они же автобус грабили! – вдруг охрипшим от волнения голосом заговорил Инчаков.

      – Да… – протянул я, понимая те мысли, которые были в голове у моего друга.

      – Обидно… Мы же ничего сделать

47

Здравствуйте (фарси).

48

Как дела? Как здоровье? (фарси).